Легенды Западного побережья

Парочка стражников все же осталась стоять у входа в шатер, но офицеры и придворные разошлись – одни ушли куда-то вглубь шатра, другие побрели в сторону казарм. А к нам с Грай подошел тот важный раб с опахалом и повел нас в сторону конюшен. Следом за нами туда же направилась целая группа людей, которые, как я догадалась, потихоньку собрались у входа в большой шатер, чтобы послушать выступление Оррека, и все это время стояли там чуть в сторонке, никого не беспокоя и никем не замеченные. Среди них были и воины, и слуги, и просто мальчишки. Похоже, в данный момент их больше всего интересовала Шетар. Им очень хотелось подойти к ней ближе, но Грай не позволяла. Тогда они попытались завязать разговор с «укротителем», задавая самые обычные вопросы: как зовут львицу, где ее поймали, что она ест, охотилась ли она и убивала ли когда-нибудь людей? Грай отвечала очень кратко и чуть надменно, как, собственно, и подобало такой достойной личности, как укротитель львов.

– А это что, твой раб? – спросил какой-то юноша. Я вообще не поняла, что это он обо мне, пока не услышала ответ Грай:

– Ученик конюха.

Юноша чуть отстал, поравнялся со мной и пошел рядом. Когда я присела на камень под стеной здания, где была тень, он тоже уселся там, несколько раз внимательно посмотрел на меня и наконец заявил:

– Ты тоже из альдов!

Я покачала головой.

– Ну, значит, отец у тебя альдом был, – безапелляционным тоном продолжал он, явно гордясь своей проницательностью.

Смысла отрицать это при моих волосах и бледной коже не было никакого, и я лишь пожала плечами.

– А ты здесь живешь? В этом городе? – Он явно не собирался прекращать свой допрос.

Я кивнула.

– А ты с какими-нибудь девушками, случайно, не знаком?

Сердце у меня так и подскочило. Стало трудно дышать. Единственное, о чем я могла думать в эту минуту, – что он догадался о моей принадлежности к женскому полу и сейчас начнет выкрикивать знакомые слова: грязь, скверна, богохульство…

– Мы с отцом сюда только в прошлом году приехали. Из Дюра, – как-то печально сообщил он и довольно долго молчал.

Я осторожно скосила в его сторону глаза и поняла, что он совсем еще мальчишка – лет пятнадцать, от силы шестнадцать. Голубого плаща он еще, разумеется, не носил, но был одет в котту с голубым узлом на плече. Ноги у него были босые, мосластые; лицо бледное, щеки покрыты детским пушком, вокруг рта прыщи. Очень светлые, круто вьющиеся, как у овечки, волосы чуть отдавали желтизной.

– Все девушки в Ансуле нас ненавидят, – горестно вздохнул он. – Вот я и подумал: вдруг у тебя сестра есть.

Я покачала головой.

– Тебя как зовут? – спросил он.

– Мем.

– Понимаешь, Мем… если ты случайно узнаешь, что кто-то из ваших девушек, ну… сам знаешь… В общем, если кто-то из них захочет… с мужчиной время провести, то у меня есть немного денег. Я хотел сказать – для тебя.

Ах ты, испорченный, отвратительный, жалкий щенок! И тон у него тоже был какой-то жалкий, совершенно безнадежный. Ответом я его не удостоила и, несмотря на страх и презрение, чуть не расхохоталась ему в лицо – не знаю уж почему, – такой он был бесстыдник. Кобель дурной! Я его даже и ненавидеть-то по-настоящему не могла.

Он все продолжал что-то бубнить насчет девушек и своих тайных мечтаний, а потом вдруг начал говорить такие вещи, что я почувствовала, как лицо мое заливается краской. Это очень меня встревожило, и я постаралась ровным голосом остановить его.

– Никаких девушек я не знаю, – довольно резко сказала я, и это на какое-то время действительно заставило его заткнуться. Он вздохнул и как ни в чем не бывало поскреб у себя в промежности. А потом изрек:

– Осточертело мне здесь! Домой хочу!

«Ну и отправляйся!» – хотелось мне крикнуть, но я кивнула и сказала:

– Угу.

Он снова посмотрел на меня – причем так пристально, что я опять перепугалась: вдруг догадался?

– А с мальчиками ты никогда этим заниматься не пробовал? – спросил он.

Я молча покачала головой.

– И я тоже, – снова печально вздохнул он; голос у него был какой-то девчачий, почти как у меня. – А у нас некоторые солдаты вовсю с мальчиками развлекаются.

Мысль о «развлечениях с мальчиками», похоже, повергла его в полное уныние, и он не стал больше распространяться на эту тему, а лишь сказал с очередным тяжким вздохом:

– Отец бы меня точно убил.

Я понимающе кивнула.

Мы немного помолчали. Шетар раздраженно ходила взад-вперед по двору, за ней неотступно следовал «укротитель Кай». Я бы с удовольствием к ним присоединилась, но это, наверное, выглядело бы по меньшей мере странно – какому-то ученику конюха не следовало разгуливать по двору ганда рядом с такой значимой персоной, как укротитель львов.

– А ваши парни как развлекаются? – продолжил свой допрос настырный мальчишка.

Я только плечами пожала. А действительно, как развлекаются наши парни? Вообще-то, они в основном либо воруют, либо попрошайничают, надеясь раздобыть для семьи еду и топливо; этим у нас в городе почти все занимаются, если не считать альдов, конечно.

– В лапту играют, – сказала я, чтобы он от меня наконец отвязался.