Легенды Земли Московской. Или новые невероятные приключения Брыся и его друзей

Закончив повествование о загадочных алхимических опытах его сиятельства, питомец юного химика уставился на «сыщицу», всем своим оскорблённым видом требуя объяснений, как она проникла в их с графом тайник.

Пришла очередь Альмы покаяться в сокрытии важной информации. Котёнок Василий, в самом начале рассказа перебравшийся поближе к своей знакомой, теперь уселся между её лапами и с вызовом поглядывал на троих котов, в глубине души переживая, что они сочтут его спасение из огня недостаточным извинением трагической кончины фолианта.

Узнать мнение «посланцев графа» Васька с Альмой не успели. Едва «сыщица» дошла до кульминационного момента, как Пафнутий, а с ним и призрак бывшего учёного лишились чувств и растянулись друг подле друга. Пришлось возвращать их к жизни опрыскиванием водой. Альма с Васькой хлопотали над не в меру впечатлительным грызуном, искоса поглядывая на остальных. Те (кроме Савельича, который хотя в обморок и не хлопнулся, но впал в оцепенение от известия о гибели магической Книги) суетились рядом – над пустым местом, где, вероятно, разлёгся невидимый граф.

– М-да, не суждено его сиятельству получить назад своё тело. Так и останется призраком во веки вечные, – опечалился сердобольный Рыжий. – Ох и рассердится Яков Вилимович на тебя, когда в наше время вернёмся! – посочувствовал он растерянной и подавленной Альме.

Брысь перестал плевать на неподвижно лежащее привидение.

– Ей-то что, она его не видит и не слышит! – логично заметил он, хотя и сам досадовал на случившееся: приятная и почётная роль мецената и спонсора опять откладывалась! А ведь он уже мысленно поделил Книгу на внутреннюю часть, которая должна была достаться призраку, и внешнюю, то есть переплёт с каменьями драгоценными, на которые должны были совершаться добрые дела от его имени. Впору присоединяться к Пафнутию. Не в смысле, чтобы рядом в обмороке разлечься, а в смысле, чтобы опять рыскать вместе с «младшим компаньоном» в поисках кладов. И эликсир Вовка наконец изобрёл самый что ни на есть подходящий для перетаскивания сокровищ из прошлого в будущее… Жаль, время сейчас такое, что не о славе мецената думать нужно, а о том, чтобы с захватчиками сражаться.

– Его сиятельство сам виноват, – вступился между тем за новую знакомую Мартин. – Сказал бы сразу, где Книга, ничего бы и не было. А то развёл секретность!

– Вот именно! – убеждённо вставил Васька, радуясь, что у доброй и красивой собаки есть такой могучий покровитель.

Призрак с кряхтением поднялся. В конце концов, может, оно и к лучшему, что Книги больше нет и ничто не удерживает его в Башне, – подумалось Якову Вилимовичу, – столько лет неграмотное население от её поисков отваживал!

Потрясение «м.н.с.» оказалось более сильным и продолжительным, так что Мартину опять пришлось нести бесчувственного кладоискателя в зубах.

По мере того как друзья приближались к особняку, становилось очевидным, что горит вовсе не он, а что-то позади него. В воздухе, помимо запаха гари, появилось ещё нечто странное, и обладатели уникального нюха озадаченно переглянулись.

– Химическое что-то, – вяло пискнул очнувшийся наконец помощник юного изобретателя эликсиров.

Бывший учёный подтвердил:

– Кислота серная! В сочетании с железными опилками газ выделяет, водород, которым господин Леппих оболочку аэростата своего наполнял.

– Неужели наш воздушный шар жгут?! – всполошился Пафнутий, тут же забыв, что перспектива полёта его совершенно не прельщала.

Друзья кинулись за дом и замерли, ошеломлённые увиденным: посреди двора полыхала невероятных размеров раззолоченная гондола. Нос её уже обуглился и догорал, и пламя с хрустом и треском поглощало среднюю часть, одновременно протягивая свои длинные ненасытные щупальца к корме. Вдоль стен окружающих двор зданий высились штабеля ящиков с весьма опасным содержимым, определённым бывшим генерал-фельдмаршалом как «пороховые ракеты» (вероятно, именно их должны были сбрасывать на захватчиков с летательного аппарата).

Обнаружился источник острого химического запаха – шеренги железных бочек, не менее семи десятков, и более сотни бутылей с купоросом. Повсюду валялся строительный хлам: обрезки досок, листы железа, ящики с гвоздями, гайками и винтами, использованные малярные кисти, молотки, пилы, обрывки ткани, которую любознательный Савельич не преминул проверить на прочность и вынести вердикт:

– Тафта. Лаком пропитанная.

– А где же аэростат? – в нетерпении крутил головой Брысь. Размеры гондолы предполагали шар невиданного объёма, в сотни раз превышающего те, что привиделись ему во сне! Такой не мог бесследно исчезнуть!

Мартин с Альмой приникли к земле и бок о бок принялись обследовать территорию.

– Я так думаю, на подводах всё ценное вывезли! – понаблюдав за действиями «сыщиков», изрёк котёнок. – А еростат, он ведь очень ценный!

– Да, – подтвердили вернувшиеся следопыты, – не меньше сотни подвод было!

– Это вы по количеству вот этого определили? – брезгливо указал Пафнутий на подсохшие лепёшки – следы лошадиной жизнедеятельности, тут и там «украшающие» обширный двор.