Легион «Идель-Урал»

Р. Ольша родился в 1912 г., медик по образованию, в 1936 г. защитил диссертацию о системе советского здравоохранения в Средней Азии. Одновременно он учился в Берлинском университете на факультете изучения зарубежных стран и стал ассистентом у востоковеда Г. Кляйнова, который в том же 1936 г. скончался. Впоследствии Р. Ольша подготовил к печати монографию «Туркестан — политико-исторические и экономические проблемы Центральной Азии», увидевшую свет в 1942 г.[340] В сентябре 1941 г. он был призван в СС и получил чин унтерштурмфюрера, занимаясь на первых порах исключительно санитарными и хозяйственными делами. Только в 1944 г. уже в чине гауптштурмфюрера СС (это звание он получил 1 сентября 1944 г.), он смог заняться осуществлением своих политических идей, возглавив в Главном управлении СС отдел «Туран-Кавказ». Несколько забегая вперед, скажу, что он был арестован после окончания войны и в 1947 г. скончался в советском плену. Находясь в плену, Ольша составил объемное письменное изложение своей деятельности.[341] По вполне справедливому замечанию П. фон цур Мюлена, в СС он сыграл примерно такую же роль, что и профессор фон Менде в Восточном министерстве.[342]

В понимании Р. Ольши «тюрко-татары или восточные тюрки являются сильнейшим неславянским и нехристианским меньшинством в СССР, которых следует воспринимать в единстве». Из «этнических, культурных, религиозных причин они издавна противостоят русским», поэтому считалось, что «их легче всего использовать в сепаратистском движении». Ольша признавал, что «чувство общности у восточных тюрков развито не очень сильно, и все же они чувствуют себя близкими по крови, языку и религии и осознают свою враждебность русским». В работе с тюрко-мусульманскими народами, которая проводилась в первые годы войны против СССР, эсэсовский теоретик видел немало изъянов: «Проводилось не объединение, а разделение их, (…) германской стороной тюркские народы рассматривались не как единое целое, они были сгруппированы по региональному принципу на туркестанцев, поволжских татар, крымских татар и т.д.»; «немецкая политика была корыстолюбива, поэтому разочарованные лидеры тюрко-татарской эмиграции тянулись в сторону Турции»; к сотрудничеству привлекались «совсем неподходящие фигуры» (особенно отмечалась «негативная роль» президента Туркестанского национального комитета Вели Каюм-хана); «деятельность ОКВ в тюркских добровольческих соединениях исходит из чисто военных моментов, опирается на пропаганду, которая не дает резонанса, (…) в полной мере не используются ни внешнеполитический, ни военный сектор возможностей». Ольша считал, что поскольку линия фронта постепенно удаляется от основных территорий проживания тюркских народов, то необходимость в соблюдении политического принципа их разделения, группировки отпадает. Поэтому «настает момент использовать всех восточных тюрков как единый в расовом и языковом отношении блок против русских», причем «еще более усилить его возможно через исламский фактор».[343] Единственной инстанцией, которая до того времени не участвовала в решении указанных вопросов и могла бы принять на себя руководство восточными тюрками и была наиболее приспособлена для этого, являлся, по мнению Ольши, СС.

Итак, как видим, стараниями Райнера Ольши вновь появлялась на свет уже раз опробованная, но эффекта не давшая и явно нежизнеспособная идея тюркского единства (об этом упоминалось во второй главе этой книги). В то же время обратим внимание на то, что СС в отличие от вермахта с самого начала рьяно взялся за разработку теоретической, политической базы «сотрудничества» с тюркским народами.

По поручению Главного управления СС в конце 1943 — начале 1944 г. своими мыслями по поводу создания ВТБС поделились и другие специалисты, которые имели дело с тюркским народами. Это упоминавшийся выше майор А. Майер-Мадер и профессор Г. фон Менде. Майер-Мадер в специально написанной памятной записке от 15 декабря 1943 г. обобщал накопленный с Восточными легионами опыт. Он отмечал как одно из главных требований на будущее: «активизирвать пропаганду, чтобы совсем не потерять наших союзников». Лучшим средством для привлечения мусульманских военнопленных и мусульманского мира в целом на сторону Германии он считал создание тюрко-мусульманской дивизии с собственными офицерами до командиров батальонов включительно. Эта дивизия, по Майер-Мадеру, должна была стать «для тюрко-мусульман родиной до тех пор, пока собственно родина для них закрыта. Каждый из них должен знать, что есть в Германии место, где он будет иметь все права, где в чужой стране он не будет чувствовать себя чужим. Он уже не будет рассматривать Германию как чужую страну, в которой он не имеет никаких прав, кроме одного — права проливать за нее кровь. Дивизия должна стать полем накопления сил, чтобы воздействовать на всех тюрко-мусульман, охватывая и мусульман России». В этом Майер-Мадер видел «глубокий смысл» создания тюрко-мусульманской дивизии СС.[344]