Легион Хаоса

Сборы были недолгими, как и дорога до Вилля, расположенного всего в каких-то пятнадцати милях от столицы, то есть от силы в получасе конной езды. И первым, кто встретил меня у ворот был карайский бард Александр по прозвищу Сахар или Сахарок. Он утверждал, что по-карайски его имя звучит созвучно с этим словом. Я же карайского не знал и не возразить не подтвердить его слов не мог.

Сейчас Сахар о чём-то весьма ожесточённо препирался со стражей, ни за что не желавшей пускать его в город. Это не удивительно, после таких-то дел. Остановив коня прямо перед воротами, я спрыгнул с седла и подошёл к стражам и Сахару.

— Приветствую вас, господа, — фальшиво улыбнулся я им, отвесив короткий поклон. — Разрешите пройти в город.

— Пропуск, — равнодушно и устало буркнул страж с нашивкой сержанта — здешний начальник; выглядевший воплощением мировой скуки, — и подорожную.

Я вытащил из поясного кошеля пару внушительного вида бумаг и протянул ему.

— Зачем они тебе? — усмехнулся Сахар. — Ты ведь читать всё равно не умеешь.

Сержант бросил на него злобный взгляд, но препираться не стал, видимо, уже на личном опыте убедился — бард сумеет переболтать его, при этом ещё и выставив круглым идиотом.

— Не обижай стражу, Сахар, — бросил я ему. — Они ведь и обидеться могут.

— Чтоб меня! Зиг! — вскричал он. — Зиг Весельчак!

— Это, между прочим, не какой-то там Зиг Весельчак, — поспешил поддеть его сержант, возвращая мне бумаги (он и не заметил, что они поддельные, хотя и настоящие у меня, конечно, имелись, но лезть за ними в седельную сумку было лень), — а полномочный представитель Легиона Хаоса, Зигфрид Вархайт.

— Это для тебя чрезвычайно-полномочный Вархайт, — отмахнулся Сахарок, — а для умных и образованных людей он просто Зиг Весельчак.

Сержант заскрипел зубами и мне показалось, что у него из-под мориона сейчас дым пойдёт, поэтому поспешил разрядить обстановку с присущей мне когда-то бесшабашностью.

— Мы с тобой Сахар в разных университетах образование получали. И вообще, кончай стражей мытарить, пошли. — Я взял коня под уздцы и зашагал к воротам.

— Никак невозможно. — Перед Сахаром скрестились широкие лезвия алебард. — Без пропуска ни одна живая душа в город не войдёт.

— Судя по формулировке, — многозначительно изрёк Сахар, — тут не обошлось без святых отцов.

— Истинно так, — кивнул сержант.

— Он со мной, — небрежно бросил я стражу, — или в пропуске не ясно написано, что я имею право провести с собой любое число людей, которых сочту достойными доверия. — Ещё одно преимущество поддельного пропуска, в настоящем такого не было.

Страж злобно покосился на меня с явным неодобрением, но возражать не стал. Мы же миновали кордон и копыта моего коня наконец зацокали по мостовой Вилля. Болтать мне совершенно не хотелось, однако Сахар не мог молчать сколь-нибудь долгое время и уже через пять минут завёл со мной разговор.

— Как ты думаешь, кто тут от клириков? — спросил он.

— Скорее всего, Предатели[3], - равнодушно пожал я плечами.

— Сейчас уже ничего понять нельзя, — раздумчиво произнёс Сахар. — Церковь лихорадит после того, как епископ Альдекки загнал на костёр кардинала Иберии. Это аукнулось в Ферраре, в рядах клириков началась основательная чистка, волны аж до самого Отца дошли.

— Мне наплевать на феррарские дела, — отмахнулся я, — у меня дело в Вилле. И вообще, ты же знаешь у Легиона с Церковью свои отношения.

— Далеко не радужные, — усмехнулся Александр. — А что у тебя за дела здесь?

— Я тебе не придурковатый страж у ворот, — теперь уже я усмехался я, — я и отлично знаю на кого ты работаешь, карайский бард.

— Ну и что с того? — ничуть не смутился он. — Должен же мой царь знать что в мире твориться.

— Но не то, что ему знать не надо. — Я вскочил в седло. — Ну всё, бывай, Сахарок. Даст Господь, увидимся ещё.

— Увидимся, — кивнул он. — Если что, я в «Буром медведе» у Михаила.

Где бы ещё ему быть. Гостиницу «Бурый медведь» держал здоровенный караец по имени Михаил за что-то высланный из царства, хотя многие — каюсь, я в том числе — считали его шпионом, обосновавшимся поближе к Сфере Хаоса. Но никаких проверенных данных на сей счёт ни у кого не было.

Дом, снимаемый Легионом для Консула Хранителя Сферы Хаоса, был едва ли не самым большим во всём Вилле и уж точно самым шикарным. Однако сейчас этого понять это было невозможно. От роскошного особняка мало чего осталось — барельефы, украшавшие стены, разбиты, оконные стёкла отсутствуют, ставни превращены в щепки, дверь гостеприимно валяется на мостовой. В проёме стоял человек в чёрном костюме с белым воротничком клирика и небольшим крестиком на серебряной цепочке, на груди, напротив сердца, белый контур звезды — знак ордена Преступающих законы мирские и Господни; длинные рыжие вьющиеся волосы падают на плечи, полувоенного покроя френч подпоясан широким ремнём, на котором висит странного вида вытянутый футляр из плотной кожи.

— Это кобура, — произнёс священник, бескровные губы растянулись в улыбку. — В ней храниться мой пистоль. Вы, думаю, знаете, что это такое?