Легион. Книги 1-9

У Федора не было ни шлема, ни щита. Поэтому кое-кто из разглядывавших его с интересом легионеров даже позволил себе ухмыльнуться, глядя на нерадивого служаку. А некоторые смотрели на сержанта с сожалением, предвидя грядущие взыскания. Видимо, решили, что Федор где-то проворонил и то, и другое. Как припомнил Чайка, за потерю личного оружия в реальном бою, что приравнивалось к проявлению трусости, по законам римского легиона ему светил настоящий кердык. Могли лишить жалования, могли оштрафовать на всю зарплату, понизить в звании — но это, если очень сильно повезет. А если понижать дальше некуда, и легионер действительно уличен в трусости, то его подвергали самому позорному наказанию — увольнению из армии. Или просто забивали палками до смерти.

Но сегодня Федору явно повезло: центурион, видимо, знавший о катастрофе на берегу, принял его за жертву морской стихии и временно, до выяснения всех обстоятельств, смягчился. Лишь сказал что-то, сделав выразительный жест, истолкованный Федором совершенно правильно: «Встать в строй». Что он и сделал, укрывшись за последней шеренгой, чтобы не привлекать внимания. А центурия, повернувшись на право, бодрым шагом устремилась по дороге между палаток к видневшемуся в двух сотнях метров роскошному шатру.

Попытавшись замкнуть колонну, сержант, тем не менее, оказался там не в одиночестве. Кроме него позади всех находился еще один солдат, молча смеривший Федора подозрительным взглядом. Маршируя рядом с замыкающим, не выказывающим ни малейшего желания перекинуться словечком — видимо, в римской армии разговорчики в строю тоже не поощрялись — постепенно Чайка пришел к выводу, что это не просто обычный солдат, а опцион, то бишь, лейтенант, помощник центуриона. Значит, пока что надо с ним ухо держать востро.

Тем временем центурия гастатов, побрякивая вооружением, бодро отшагала двести метров и поравнялась с той самой площадью, располагавшейся между палаток, которую морпех заметил немногим раньше. Там, в самом центре, стояла самая раскошная палатка, точнее целый шатер. А чуть поодальеще две меньшего размера, но тоже не из дешевых. Между ними находились какие-то сооружения, принадлежность которых Федор с первого взгляда понять не смог. Старательно изображавший желание ходить в ногу морпех, все же осторожно осматривался по сторонам, впитывая информацию. Благо пока с новыми вопросами никто не приставал.

Лагерь римской армии строился, как помнил сержант из книжек, прочитанных в прошлой жизни, всегда по одному и тому же принципу. В центре лагеря находился Преторий (Praetorium) — место для палатки консула.[21] Рядом размещались палатки военных трибунов,[22] вход в которые располагался с другой стороны от Претория. А там, где удобнее всего получалось доставлять воду, еду и фураж для коней, размещались легионы.[23]

Обогнув палатку консула, от которой, как от центрального перекрестка лагеря, под углом девяносто градусов расходились две главные дороги, центурия гастатов направилась к видневшимся прямо по курсу воротам, где дежурил десяток странно одетых пехотинцев.

Как подсказывала память начитанному сержанту, — первая из дорог называлась via principalis. По ней сейчас и продвигался бодрым шагом отряд, где Федор вместе с опционом изображал замыкающего. Вторая улица называлась via praetoria и шла от палатки консула через весь лагерь под прямым углом к первой улице, образуя перекресток в центре. Там же неподалеку должен был находиться алтарь, на коем консул каждое утро приносил жертву Юпитеру, Марсу или Квирине, окропляя его кровью. А сопровождавший его авгур толковал знамения. Где-то поблизости обширный форум — рынок, где легионеры могли купить все, что потребуется из еды или амуниции. Кроме того, если память не подводила сержанта, на обширной территории лагеря находились еще бани, предназначенные для помывки нескольких тысяч человек, залы собраний унтер-офицеров, а также конторы служб, выдававших легионерам жалование. Ну и, само собой — осадный обоз, мастерские по ремонту оружия, тюрьма, арсенал и склады. В общем, все необходимое для веселой походной жизни.

Некоторое время легионеры маршировали между бараков и целого моря одинаковых палаток. То и дело им попадались навстречу мелкие отряды по пять-десять солдат, спешившие кто в наряд, кто в караул. А свободные от службы просто шли по своим делам. И далеко не все, как показалось Федору, передвигались по территории лагеря строевым шагом. Несколько раз проскакали мимо конные нарочные в помпезных кирасах, поднимая клубы пыли. В общем, лагерь жил своей обычной жизнью, и его обитателей проблемы Федора Чайки, невесть как сюда попавшего, абсолютно не беспокоили.