Легион. Книги 1-9

– За мной, бойцы! – рявкнул он, принимая на шит удар копья и в ответ обрушивая на голову несчастного фалангита свою массивную фалькату. Изогнутый клинок со звоном отскочил от шлема и разрубил, даже раскрошил плечевую кость. Этолиец охнул и пропал внизу, затоптанный ногами своих же соплеменников.

Развивая успех, Чайка бросил коня вперед и наотмашь рубанул по рукам следующего копьеносца, которому длинна сариссы не позволяла орудовать ею на короткой дистанции. Фальката отсекла этолийцу левую кисть. В ужасе тот вскинул вверх окровавленный обрубок и закричал, – брызги крови попали на лицо Федора, – но вопль пехотинца потонул в реве голосов и звуков сражения.

– Что, нравится? – сплюнул Федор, отбивая щитом сразу два копья, направленные в его тело, – тогда, получай еще!

Он подался вперед и достал одного из ближних копьеносцев, сбив шлем с его головы. Бросив копье, тот попытался выхватить короткий меч, чтобы защититься, но не успел. Федор оказался проворнее и его фальката, как арбуз, расколола череп пехотинца. Едва оттянув клинок назад, он уловил краем глаза движение слева и, повинуясь чутью, бросил руку с клинком туда. Острие фалькаты со звоном ударило в нащечник шлема, и, скользнув по нему, рассекло лицо фалангита. Лишившись глаз, весь залитый кровью, грек рухнул на колени.

Но своей активностью в битве и тем, что дрался на коне среди пехотинцев, Чайка привлекал к себе слишком много внимания. Несколько копий все же нашли одновременно тело его коня и вскоре Федор ощутил, как лошадь под ним теряет силы. Конь покачнулся, рухнул на колени, а потом стал заваливаться на бок. Чайка едва успел соскочить с него на землю, чтобы не быть придавленным мертвой тушей.

Здесь он тут же получил удар копьем в плечо, который смягчил, прикрывшись щитом. Копье скользнуло по его кромке и сорвало наплечник, едва не вонзившись в голову командиру экспедиционного корпуса. От удара Федор покачнулся, отступил назад и, споткнувшись о труп убитого им же этолийца, упал рядом, крепко сжимая оружие.

Добить поверженного противника, к счастью, этолийцы не успели, хотя Федор и видел их разъяренные лица буквально в трех шагах. Помогли морпехи, след вслед продвигавшиеся сквозь строй противника за своим командиром. Сразу четверо морпехов в синих панцирях бросились вперед, оттеснив пехотинцев Агелая мощными ударами фалькат, и прикрыли его своими щитами и телами до тех пор, пока Федор не поднялся.

Получив возможность осмотреться, Чайка бросил быстрый взгляд по сторонам. Его атака превратила остатки прямоугольного строя этолийцев на этом краю, уже основательного «разъеденного» атакой кельтов, в бесформенную массу. Позади них Чайка уже мог разглядеть пустое пространство, свободное от войск. «Еще немного, – понял Федор, – и пробьемся! Нужен еще один удар». Что происходило позади него и в центре, держится ли Кумах, он не смог заметить, находясь в гуще сражения. Но, что бы там ни было, его атака могла решить все.

В этот момент впереди слева раздались дикие крики радости, – это кельты окончательно сломив оборону на своем пути, прорвались в тыл этолийской фаланге чуть раньше него самого. С ними были и десятки скифов, чьи копья и высокие шлемы Федор заметил уже позади строя этолийцев.

– Ну, вот и все! – сплюнул Федор, скорее почувствовав, чем увидев, пробежавшую по лицам этолийских фалангитов тень, предвестницу поражения, – пора и нам поставить точку в этом деле. За мной, ребята!

Удар морпехов, воодушевленных первым успехом кельтов, смял остатки этолийской фаланги на этом краю фронта и пробился к неприятелю в тыл. Благодаря быстрому перемещению, которое теперь стало возможным, Чайка обошел построения этолийцев и нанес им удар в спину. Теперь весь левый фланг, еще недавно так отчаянно атаковавший карфагенян, оказался зажатым между силами Кумаха и Федра.

– Еще немного и я окружу весь этот фланг! – ликовал Федор, орудуя клинком впереди своих пехотинцев, – и плевал я на македонскую стратегию[216]. Филипп просто лопнет от зависти.

Продолжая развивать успех, Чайка вскоре заметил, что на вершине ближайшего холма в этолийском тылу построен небольшой отряд пехотинцев, – человеке триста, – который ведет себя как-то странно. Этот отряд прикрывал несколько шатров, поставленных на холме. Видимо там находились командиры, следившие за сражением. От холма к городу вела широкая дорога. Но, вместо того, чтобы атаковать прорвавшиеся силы Федора и заткнуть брешь, этот отряд, похоже, собирался отступать к городу как раз по той самой дороге. «Уж не Агелай ли собрался сбежать от нашего праведного гнева? – пришла шальная мыль в голову Федора, – так надо его остановить, пока не поздно».

– А ну-ка, бери свою хилиархию и за мной, – приказал Чайка находящемуся рядом командиру, выводя часть сил из боя. И, махнув рукой в сторону бесформенных остатков фаланги, добавил, – с этими расправятся остальные.