Легион павших. IV - V Акт

Проклятый Керава с его печатями. Не мог он полежать смирно чуть подольше — пока Кара не уйдет из зала. Ограничься она одним ударом, и все было бы не так плохо. Неприятно, но не критично. Но она не ограничилась, а Райз не стал ей мешать и не дал Къярту остановить ее.

Проклятье. Хорошо, что хоть Къярт держал себя в руках. Во всяком случае, делать вид, что все в порядке, у него получалось даже лучше, чем прежде.

Кара опустошила третий бокал.

Слова о том, что она собирается вином глушить телесную боль, были слишком неумелой ложью. Къярт знал печати, которые могли, пусть и не лишить тело чувствительности, но умерить боль достаточно, чтобы не нужно было прибегать к помощи алкоголя. И Кара об этом знала. Но можно ли было винить ее за эту слабость?

Райз до последнего не мог определиться, стоит ли заводить разговор именно сейчас, но в итоге решил попытать удачу.

— Ты же знаешь, что я хочу сказать? — осторожно поинтересовался он.

— Знаю, — тихо ответила Кара, глядя на свои ладони.

— Хочешь услышать вслух?

Она отрицательно покачала головой.

— Прости, это моя ошибка, — все-таки продолжил Райз.

Кара подняла на него непонимающий взгляд. Она наверняка ждала что-то в духе «ты не виновата» и уже приготовилась спорить, но Райз решил зайти с другой стороны. Что так, что этак — идея одна. Но вместо того, чтобы убеждать ее в невиновности, он пошел по пути поиска виновного.

— Это была моя идея. Я нашел в сокровищнице записи о Рутеру. Убедил Къярта не говорить тебе раньше времени. В итоге все было сделано впопыхах, без просчета всех вариантов, считай, вслепую. Мой дурацкий непродуманный план из-за которого погибли люди. Еще и воплотил его в жизнь твоими руками. Прости за это.

Глядя на него, Кара несколько раз моргнула, а затем рассмеялась. Что ж, он рассчитывал на несколько иную реакцию.

— И кто из нас выпил бутылку вина? — сквозь смех спросила Кара.

— Ты.

— Я тоже так думала, но уже не уверена, — успокоившись, она смахнула выступившие на глазах слезы, посмотрела на Райза и снова рассмеялась. — Ты уж извини, но это была настолько нелепая попытка, что я не могу сдержаться.

— Я, между прочим, старался.

— Неправда, — Кара несогласно замотала головой. — Да ну, ты шутишь. Ты не мог так схалтурить.

Райз развел руками.

— Даже не знаю, что и сказать, — приняв серьезный вид, подытожила она. — Наверное, я спишу это на твое обещание никогда мне не врать. Прибавим к этому еще запрет на использование всяких уловок да хитростей, и сгодится. Только тс-с.

Кара приложила палец к губам и замолкла.

Райз уже понадеялся, что алкоголь сделал свое дело, но, похоже, вино у Керавы было хуже, чем у Фелиса. Улыбка слетела с губ Кары, как сорванный ветром лепесток, а ее глаза потухли. Она отвела взгляд, поставила локти на стол и подперла голову руками, запустив пальцы в волосы.

— Кара?

— Все в порядке, — тихо ответила она, глядя перед собой. — Я все понимаю. Не маленькая девочка. Все пройдет. Мне просто нужно время, чтобы принять и смириться. Но спасибо тебе. Правда, спасибо.

Брови Райза едва дрогнули.

— Лучше так, — продолжила она. — Даже так, как вышло, чем если бы я продолжала гадать: ходит ли он где-то или сдох в какой-нибудь помойной яме. Но благодаря тебе я знаю наверняка: его сожрал Клык.

Вскоре вернулся Къярт: со стержнем, который всегда лежал в его сумке, и несколькими колбами чернил, припасенными Керавой.

— Ты готова? — спросил он.

Кара кивнула и, помедлив, поднялась со своего места.

— Лучше делать в ванной комнате, — продолжил Къярт. — Будет много крови, и неплохо иметь под рукой воду.

— Конечно.

Кара допила остатки вина и направилась к закрытой тяжелой шторой арке.

— Вам ведь не нужно мое присутствие? — спросил Райз. — Тогда я буду за стенкой. Позовите, если вдруг что-то понадобится.

Перед тем как уйти, он хотел было прихватить с собой оставшуюся бутылку вина, но передумал.

Он не стал разводить огонь в камине: больше, чем наслаждаться теплом, ему хотелось остудить голову. Но он должен был оставаться рядом на случай, если Къярт позовет его, и не мог выйти на улицу, как и не мог открыть окно, чтобы то и вовсе не выломало ветром. Все, что ему осталось — разглядывать мечущиеся снаружи снежинки, но свет зажженного торшера превратил черное стекло в зеркало, и Райз видел только свое отражение — куда более взъерошенное, чем тому следовало быть.

Бросив попытки разглядеть метель, он задернул шторы и, не снимая ботинок, улегся на кровать. Уставившись на натянутую на резных балках пыльную ткань балдахина, он почти не дышал. Райз и сам не заметил, как сжимал зубы, ожидая в каждое следующее мгновение услышать приглушенный стеной крик Кары, но все, что нарушало тишину — это скрип оконных рам под налетающим на них ветром.

Зря он так беспокоился. Физическая боль, какая бы она ни была, пройдет, и в случае с Карой не повлечет за собой вреда для здоровья. Напротив. А зная трепетное отношение Къярта, переживать и вовсе было глупо. Но, похоже, в этот раз доводы разума работали плохо.