Легион павших. IV - V Акт

— Къярт решил, что сон — для слабаков. Так что сразу, как ты ушла спать, мы засели в местной библиотеке. Не мог же я бросить его одного.

— Нашли что-то стоящее? — Кара подхватила возможность увести разговор в другое русло.

— Увы, — Райз покачал головой.

Вот так коротко и просто вчерашний инцидент был исчерпан. Это рождало противоречивые чувства, но сейчас речь шла не о чувствах, а о рациональности.

За завтраком Райз пересказал Каре их разговор с Керавой: без лишних деталей, только то, что имело значение. А именно существование кристаллов-поглотителей и некоего Зова Крови. Кара не слышала ни об одной из этих вещей, так что оставалось надеяться, что их упоминания найдутся в записях сокровищницы Инаэор. А сейчас… сейчас их дела на Шетском пике были завершены.

Когда гривы собрались во дворе крепости, Райз задумался о том, что где-то нужно раздобыть еще одно седло, которое, если и имелось, то могло давно засохнуть и рассыпаться. Вряд ли Керава был любителем прокатиться по территории поместья.

После безуспешных поисков в кладовых Райз отдал Каре свое. Ему было не привыкать ездить на Клыке без седла, но дорога в несколько дней, еще и по горной местности… обратный путь обещал быть занимательным.

— Только не свались, — участливо попросил Къярт и покосился на Клыка. — После вчерашнего пира он больше похож на шар, чем на грива. Постарайтесь на пару не скатиться с какого-нибудь уступа.

Клык обиженно рыкнул и, повернув голову, понюхал бок.

— Ничего себе! Мы уже и шутки шутить изволим, — Райз присвистнул и похлопал грива по шее. — Не слушай его. Лучше отрастить мягкий теплый бочок, чем дребезжать костями в вечно голодной мерзлой туше.

На этот раз пришел черед Когтю обиженно рычать и скалиться.

— Они, что, понимают каждое слово? — Кара с подозрением посмотрела на доставшегося ей грива.

— Ты и не представляешь, насколько они смекалистые, — Райз хмыкнул и толкнул Клыка пятками.

Они оставляли крепость Шетского пика в тишине, нарушаемой только скрипом снега под лапами гривов. А Клык и впрямь переел. Его шаг стал тяжелее, развалистее, еще и Коготь по сравнению с ним выглядел как вчерашний узник, которого неделями морили голодом.

Деревенские дома, как и все вокруг, стояли с нахлобученными снежными шапками, и Райз заметил сгустки серебра уже тогда, когда было поздно искать дорогу в объезд. Да и какой объезд? Единственный путь вел через ущелье, а взбираться на отвесные скалы… уж точно не с нынешней формой Клыка.

— Къярт, — окликнул Райз, когда Коготь проезжал мимо крайнего дома, за которым начинался спуск с пика. — Не останавливайся.

Кара в непонимании обернулась. Къярт нахмурился.

На подходе к деревне снега было не видать — его скрыли полотна ткани, накрывшие десятки тел. Одни лежали на носилках, другие — на голом снегу, в окружении тех, кому посчастливилось пережить эту ночь. Здесь собрались и женщины и мужчины, старики и дети — среди живых и среди мертвых.

При виде гривов и без того тихие разговоры смолкли. Лица присутствующих, одно за другим, поворачивались к чужакам: заплаканные, с темными тенями бессонной ночи и страхом непонимания, почему в один момент не стало половины деревни.

Люди провожали чужаков молчаливыми взглядами. Никто не посмел остановить их или попросить помощи. Только одна женщина, стоящая на коленях у одного из тел, с примотанным к ее груди младенцем, бросила им вслед:

— Это ваша вина! Вы принесли в наш дом мор! Это все вы! — срывающимся голосом прокричала она.

Обернувшись, Райз узнал в ней Марту. Ее супруг, Говр, оказался одним из тех, на ком стояла печать Керавы. Быть может, печать была и на ней, на каждом, кто жил в деревне. До них всего лишь не дошел черед.

Наверное, Марта продолжала бы кричать, сжимая кулаки и размазывая по лицу слезы, если бы на нее не накинулись и не заставили умолкнуть остальные. Райз поднял Клыка в галоп, за ним Къярт и Кара, и гривы унеслись прочь от деревни и поднимающихся в морозное небо рыданий.

Они не останавливались до самой темноты, мчались во весь опор, и к ночи уже были у того же грота, в котором ночевали в первый день пути к Шетскому пику.

Больше не было бесед у костра. Кара забилась в угол грота и сидела с каменным лицом, но окружающая ее взвесь выдавала ее с головой.

Райз не стал что-либо говорить. Сейчас ей не нужны были слова — только время забыть накрытые простынями тела и лица тех, кто стоял над ними.

Клык поднялся, отряхнулся, подошел к Каре и свернулся вокруг нее в калач, закрыв от посторонних взглядов. Уткнувшись лицом в горячую шею грива, она беззвучно плакала.

— 2 -

— Къярт, проснись! Подъем!

Голос Райза казался таким же маревом, как и все вокруг, и только появившемуся всего на мгновение жжению в щеке удалось выдернуть Къярта из тенет сна. Проснувшись, он осознал, что в горле снова застрял крик, а обе напряженные руки прижаты к земле.

— Пришел в себя? — поинтересовался нависший над ним Райз.

— Да, я… извини.

— Ерунда, — тот улыбнулся и отпустил его. — Будто ты первый раз пытаешься убить меня. Кстати, любопытно, что будет, если ты попробуешь поглотить мою эссенцию жизни.