Легион против империи

Путешествовать в Иерусалим Коршунов решил, как сказано выше, морем. Алексей полагал, что попивать вино на палубе намного приятнее, чем задницу о седло оттаптывать. Выбрал он и кораблик: большой купеческий парусник с громким названием «Любимчик Посейдона». По местным меркам, весьма комфортабельное судно. С домиком на палубе и вместительными трюмами. Правда, не слишком быстрое и зависимое от ветров, поскольку гребцов на нем не предусматривалось. Но куда спешить? Это же не регата.

Путешествовать Алексей любил еще в той жизни. Вот только тогда он не мог позволить себе морских круизов, а сейчас — смог.

Плыть Алексей планировал вдоль берега, с заходом в прибрежные города: насладиться достопримечательностями, а заодно пополнить запасы воды и пищи. Воды и пищи требовалось немало, потому что с собой Коршунов взял аж две кентурии из когорты Ахвизры. С самим Ахвизрой во главе. Первый кентурион-пил второй когорты был только рад на время уйти от размеренной жизни легиона.

Воинов Коршунов взял для солидности, а заодно на случай пиратов. Промышляли они в здешних водах довольно активно и сравнительно небольшой военный флот провинции справиться с ними не мог. Черепанов предлагал взять в качестве охраны боевой кораблик-либурну (беспокоился друг), но Алексей отказался. Смысл? Когда с тобой на судне двести варваров… Добро пожаловать на борт, господа пираты!

Вот только маловероятно, что грабители морей станут брать на абордаж его круизный лайнер. Алексей не сомневался, что местные флибустьеры работают в связке с наземными информаторами и вряд ли польстятся на судно, на котором самый ценный груз — остро отточенные спаты.

* * *

В путь они отправились за восемь дней до апрельских календ. По нашему — в конце марта[13]. Хорошее время. Вокруг всё цвело и пахло. И день был веселый. В этот день настоящие римляне, согласно распорядку, пируют и веселятся. Генка тоже закатывал пир для высшего общества. Наместник. Ему положено. Коршунов официальные мероприятия не любил. Соберется местный бомонд. Будут тосты льстивые говорить… Тьфу! Отчасти поэтому день отправления и выбрал. Генка не обидится, а на остальных…

Вчера, кстати, тоже был праздник. Богини Кибелы. Местные ее особо почитали. Храм имелся, естественно. Внутри — роскошная позолоченная колесница, запряженная львами, а в колеснице — сама богиня. Великие все-таки скульпторы в Римской империи. Не какие-то там церетели. В здоровенной короне-башне, грозная до невозможности Кибела впечатляла. Воплощение безумной мощи. Или точнее — мощного безумия. А служили Кибеле просто сумасшедшие. До того башню сносило, что сами яйца себе отрезали. На празднике, правда, до этого не дошло. Ограничилось шествием голых теток и дядек, которые вопили и нахлестывали себя бичами. Орали так, словно им кишки выпускают, все в кровище.

Очень неэстетичное зрелище.

Но коршуновским парням понравилось. Волки, они волки и есть. Нравится им кровь.

Кораблик ожидания не обманул. Места в нем было довольно, в просторные трюмы загрузили пищу, которая — долгого хранения. В жизни всякое бывает. Опять же винище и вода… Словом, цепочка рабов таскала это всё часа полтора.

Наконец отчалили. Спустились по Оронту в Селевкию (часа три), а там вышли в открытое Средиземное море. То есть не совсем открытое, потому что плаванию их предстояло быть сугубо каботажным. Вдоль берегов то есть.

Алексей с Настей расположились на корме, под навесом. Не потому, что было особенно жарко — для приличия. Синие стеклянные бокалы с фалерном, фрукты и фаршированные финики — на закусь. Но занимались делом. Настя старательно учила Коршунова арамейскому и сирийскому — она свободно говорила на обоих диалектах. Алексей не менее старательно учился. У него открылись недюжинные способности к языкам. По-латыни шпарил весьма бойко, с акцентом, правда, но большего от варварского рикса и не требовалось. Греческий освоил месяца за три. Легко, ибо нет лучшего учителя, чем любимая женщина.