Легион: Рим должен пасть. Карфаген атакует. Ганнибал Великий

Федор подошел поближе к товару. Щиты были в основном трех оттенков: красного, коричневого и даже светло-розового. На многих имелись изображения кабанов, волков, львов и еще каких-то трудно узнаваемых животных – художник, намалевавший всех этих хищников, скорее всего, работал по памяти и никогда в глаза живого кабана не видел. А память его, похоже, часто подводила, поскольку отыскать даже двух похожих кабанов или волков у Федора не получилось. Но основная масса щитов оказалась просто разукрашена парой незамысловатых виньеток и ни на каких хищников не претендовала.

Глянув на Квинта, который уже расплачивался с лавочником за щит, Федор выбрал себе красный скутум с простыми виньетками и без всяких животных. Хотя Квинт ему ничего не разъяснял на сей счет, но у сержанта появилось навязчивое ощущение, что животные эти означали принадлежность к конкретным легионам, не имевшим к морпехам пока никакого отношения. Точнее, он уже знал, что морская пехота и флот Тарента должны поддерживать с моря четвертый легион, военный трибун которого по рангу даже круче Памплония и поставлен над ним командующим. Но какой у ведущего легиона символ и существует ли он вообще, центурион новобранцев не просветил, видно, считал, еще рано. А сам Чайка разузнать не озаботился.

На обратной стороне обтянутого войлоком и кожей щита имелась деревянная ручка. Федор взялся за нее, примерился, покачал щит на руке. Тот действительно тянул килограммов на десять. Долго таким махать – рука устанет. Хотя привыкнуть можно ко всему. А без щита в рукопашном бою жизнь становится вдвое короче.

– Ты еще про какие-то поножи рассказывал, – напомнил Федор, отсчитав лавочнику несколько ассов.

– Точно, – подтвердил Квинт. – Забыл совсем с твоими щитами. Вон они, выбирай. На левую ногу.

Федор приблизился к соседнему прилавку и обнаружил там кованые металлические изделия выпуклой, почти цилиндрической формы с длинной прорезью на одной стороне. Очень похожие на хоккейные щитки, прикрывающие чашечку и все, что находится ниже, вплоть до сандалий. Поножи блестели на ярком солнце. Только тут до Федора дошло, что это не ножны для меча. Поножи следовало надевать на ногу, скорее всего, чтобы защитить ее от рубящих ударов меча.

– А почему только на левую? – удивился сержант.

Квинт уже натянул поножи и, выставив ногу вперед, прикрыл ее сверху щитом.

– Вот почему, – пояснил он, решив, что наглядной демонстрации вполне достаточно. – В бою ты будешь выставлять вперед только левую, ее и надо прикрывать.

– А если я другим боком захочу встать? – обескуражил его вопросом сержант.

– Другим нельзя, – нашелся наконец знаток военного дела. – По уставу не положено.

Это был железный аргумент. Поэтому, подобрав поножи по размеру и прихватив новые скутумы, легионеры отправились дальше. Предстояло еще выбирать полагавшиеся каждому пилум и шлем. Лавка, где торговали копьями и дротиками, находилась почему-то за пределами рынка, почти у самого восточного выхода. Вообще-то, входов насчитывалось штук шесть, но Федор даже не успел рассмотреть остальные, пока они, расталкивая разношерстную толпу, двигались в нужном направлении.

Быстро прикупив по паре стандартных пилумов, друзья покинули лавку. Пилумы оказались, небольшими метательными копьями, дротиками, чуть больше метра длиной, с длинным железным наконечником, при попадании намертво застревавшем в щите противника. Рассматривая пилум, Федор пришел к выводу, что его нельзя просто так перерубить мечом, и неприятелю, чтобы сохранить маневренность, вероятнее всего, приходилось бросать щит.

Когда основательно нагрузившиеся морпехи достигли мастерской, где торговали шлемами, солнце уже давно перевалило за полдень и клонилось к закату. Покупка оружия заняла почти весь день и отняла немало сил, не считая денег. Будущим участникам славных битв уже давно хотелось есть и пить.

– Потерпи, Федр, – буркнул Квинт, заходя в мастерскую, устроенную на первом этаже добротного каменного трехэтажного дома, расположенного уже вне территории рынка. Она обсуживала, похоже, все слои армии, а не только новобранцев. – Сейчас прикупим по шлему – и в кабак. Надо подлечить мое уставшее тело.