Легион: Рим должен пасть. Карфаген атакует. Ганнибал Великий

Так они ехали еще несколько часов, и у каждой новой развилки Ларин оставлял по человеку, пока их не осталось всего десять человек, не считая всадников Иседона. Постепенно лес стал редеть, и вскоре Леха услышал впереди шум реки, а потом и разглядел чуть внизу блестевшую на солнце голубую ленту. Судя по всему, они приближались к переправе, спускаясь с холма.

– Долго еще до ночлега? – уточнил Ларин.

– Скоро, – ответил старший охранник, усатый боец в высоком шлеме, махнув рукой в кольчужной перчатке в сторону ближней балки, – вон за те камни заедем, реку перемахнем, а там и деревня будет, где можно на постой встать.

– А лес скоро кончится? – не отставал Леха, у которого все не выходила из головы пропажа гонца, никто из оставленных позади людей также не нагнал пока основной отряд.

– Сегодня еще будет, – пояснил всадник Иседона, – а завтра уже степи начнутся.

– Степи, это хорошо, – кивнул Леха.

Но попасть в степи ему, видно, была не судьба. Едва неспешно отряд доехал до валунов, словно рукой великана разбросанных вдоль лесной дороги, как из-за них разом выскочило человек двадцать лучников в кольчугах и в лицо скифам полетели стрелы. Целый ураган стрел обрушился на небольшой отряд, поражая всадников. Однако Леха, едва успевший прикрыться щитом, вдруг понял, что целятся совсем не в него. Ни одна стрела его даже не задела, хотя лучники на дороге были отличные. Это скифам объяснять не надо.

– В лес! – заорал Ларин.

Развернув коня, он хотел убраться с дороги, чтобы получить больше шансов в битве среди деревьев, но увиденное заставило его придержать скакуна. Все сопровождавшие его воины из сотни Гнура были мертвы. Многие валялись в дорожной пыли, пронзенные стрелами, а кого-то, запутавшегося в стременах, волокла за собой испуганная лошадь. Но все восемь охранников, приставленных к нему Иседоном, были живы. Более того, Ларин успел заметить, как двое из них на глазах у Лехи закололи мечами ехавших рядом с ними скифов.

– Ах вы, суки! – заорал Леха, поняв. – Ну, я с вами сейчас посчитаюсь, предатели.

Он выхватил меч и бросился на командира охранников, но тот опередил его, ловко метнув аркан. Свист брошенной веревки разрезал воздух, – и Леха глазом не успел моргнуть, как уже валялся спеленутый по рукам и ногам на земле, отплевываясь от забившегося в рот песка.

– Щас тебе и ночлег будет и отдых, – назидательно проговорил охранник, – Иседон приказал все по чести устроить. Так и сделаем.

И на затылок морпеха опустилось что-то тяжелое, погасив свет в глазах.

Глава тринадцатая На суше и на море

– Магон мертв? – первое, что спросил Федор, когда к нему вернулся дар речи.

Сенатор прошелся по полу, выложенному плитами из коричневого камня, и, обойдя массивный стол, остановился у окна.

– Когда я видел его в последний раз, – медленно проговорил он, смотря за окно, – а это было сегодня утром, – еще нет. Он потерял много крови, удар был силен, но жизнь постепенно уходит из него. Лекари сомневаются, что он доживет до завтра.

– Но как это случилось? – Федор шагнул вперед, взяв себя в руки. – И где? Ведь у него в доме всегда полно охраны, да и по улицам он наверняка не ходит один. Кто мог осмелиться напасть на героя, победителя римлян, да еще в самом Карфагене?

– Вчера он возвращался поздно вечером к себе в особняк в сопровождении всего двух верных слуг, – ответил Магон, – брат Ганнибала был без доспехов. На него напали в переулке недалеко от рынка. Убийц было несколько, один из них нанес ему три удара кинжалом. Остальные закололи слуг, после чего все скрылись.

– Кто-нибудь их видел? – спросил Федор. – Их ищут?

– Пара ремесленников видела драку, – ответил Магон, – но это нам мало что дает. По тем приметам, что они сообщили, можно арестовать половину Карфагена.

– Но откуда он шел так поздно и без охраны? – удивился Федор.

– Судя по всему, от женщины, – предположил Магон, – он не взял с собой охрану, шел окольными путями. А может быть, с тайной встречи с кем-то из сенаторов. Впрочем, так ли это, я это скоро узнаю.

– Думаете, это ревнивый муж? – спросил Чайка.

– Месть ли это ревнивца или происки его врагов, пока рано делать выводы. В любом случае, – заявил сенатор, – он явно не хотел привлекать к себе лишнего внимания. И поплатился за это.

– Но убийцы отлично знали, что он будет без охраны, – заметил Федор, скрестив руки на груди и оглядывая стены шикарного кабинета, – и его смерть, если он не выживет, очень удобно списать на месть ревнивца.

– Ты прозорлив, – заметил сенатор, отворачиваясь от окна, – но что там произошло на самом деле, мне не менее важно знать, чем тебе. Если этот удар нанесли враги Ганнибала, то они тем самым пытались расстроить и мои планы. Хотя сделали это не очень умело. Теперь большинство в сенате будет на стороне Ганнибала. Но обсуждение опять может затянуться.

– То есть те, кто это сделал, просто решили выиграть время? – удивился Федор. – Но для чего?

– Ты же недавно прибыл из Рима, – намекнул сенатор, – и отлично знаешь цену времени в данный момент.