Легион смертников

— Там префект. Вокруг его палатки должны ходить часовые, чтобы с ним ничего не произошло, так ведь? Чтобы ему не угрожали ни враги, ни что-либо еще. Думаю, это обычное правило, даже здесь, в Египте.

— Да, командир.

— Так где же часовые? — спросил Макрон, поднимая руки и демонстративно оглядываясь по сторонам. — А?

— Простите, командир, — нервно сглотнув, ответил оптион. — Часовые стоят по обе стороны лагеря. Я решил, что нет необходимости ставить дополнительные посты.

— Два человека? — переспросил Макрон, качая головой. — В провинции идет война. Можешь не говорить мне, как далеко отсюда нубийцы, мне плевать. Для такого плохого несения службы нет оправданий. Давай-ка угадаю. Ты из Двадцать второго?

Оптион кивнул.

— Здорово…

Сделав шаг вперед, Макрон выставил палец перед самым лицом оптиона.

— Я хочу, чтобы отныне ночной караул выставлялся по уставу. Твоя обязанность, сынок, чтобы лагерь хорошо охранялся, и офицеры — тоже. Ты прокололся. Если бы префект, или я, или мы оба погибли, то это была бы исключительно твоя вина.

— Но, командир, даже если часовой стоял бы у палатки, змея все равно могла бы туда заползти.

— Заткнись! Ты знаешь свои обязанности. Рекомендую их исполнять, иначе я буду беспокоить по ночам тебя, пиная по заднице так, что у тебя зубы посыплются. — Макрон сделал шаг назад и пнул носком калиги останки змеи. — Я пошел, а вы уберите это.

Он уже хотел вернуться в палатку, когда рядом с мертвой змеей присел капитан судна. Покачал головой:

— Обычно они нас не беспокоят, когда мы разбиваем лагерь. Наверное, ваша палатка рядом с ее гнездом.

— Хочешь сказать, что тут еще есть? — вспылил Макрон.

— Нет, они живут поодиночке. Когда не выводят потомство.

— Благодарю за информацию. Как теперь прикажете мне спать спокойно, а? — Он снова повернулся к оптиону. — Двоих часовых у палатки.

— Да, командир.

Развернувшись, Макрон решительно пошел к палатке и задернул ее край, зайдя внутрь. Кинул тунику Катону и плюхнулся на матрац.

— Сраный оптион из Двадцать второго. Похоже, что ты был прав, тут есть о чем беспокоиться.

Катон сидел на матраце, скрестив ноги, погруженный в мысли.

— Прости? — помотав головой, переспросил он.

— Я сказал, что ты был прав насчет того, что в Двадцать втором дисциплина хромает.

— Да уж…

— Эй, Катон, ты здесь? — спросил Макрон, помахав рукой.

— Просто задумался, — ответил префект, проведя пальцами сквозь волосы. — Насчет змеи. Если есть что-то, чего я совсем не переношу, так это змеи.

— Почему именно они? Обычное дело для этой провинции — крокодилы, москиты и змеи. Не успокоятся, пока в кого-нибудь не вцепятся. Аид с ними. Попытаюсь снова уснуть… — Глянув на Катона, он заговорил мягче: — И тебе того желаю. Лучше отдохнуть как следует, пока мы не прибыли в Диосполис.

— Да, ты прав, — ответил Катон, ложась на матрац и глядя в потолок палатки. Через некоторое время он закрыл глаза, но продолжал внимательно прислушиваться к каждому звуку. Хотя Макрон тоже лежал неподвижно, повернувшись на бок, он не храпел, и Катон понял, что друг встревожен не меньше, чем он сам.

Макрон открыл глаза, моргнул и нахмурился. Последнее, что он помнил, — как не мог уснуть и просто лежал; казалось, это продолжалось часами. Ну, значит, в конце концов ему все-таки удалось уснуть, подумал он. Снаружи светало, через приоткрытый край палатки внутрь лился свет. Повернувшись, Макрон увидел, что матрац Катона пуст.

Сев, он потянулся, широко зевнул и облизнул губы. Встав на ноги, увидел высохшее темное пятно в углу палатки и сразу вспомнил, как этой ночью разрубил пополам кобру. Сжал губы. Выйдя из палатки, увидел своего друга неподалеку, сидящим на пальмовом бревне. Тот глядел на окутанную туманом реку, держа в руке затычку от амфоры. Неподалеку лежали осколки разбитой посудины.

— Рано встал или не смог уснуть? — спросил Макрон, подходя к Катону.

— Мало кто сможет спать, когда ты рядом храпишь, — ответил Катон, кидая пробку в траву. — По крайней мере, больше нас никто и ничто не побеспокоило. Хорошо хоть так.

Вокруг пассажиры судов и моряки вставали и скатывали матрацы, готовясь к дальнейшему путешествию вверх по реке. К римлянам подошел Хамед, неся на плече свой мешок.

— Доброе утро, господа. Слышал, этой ночью было неспокойно.

— Можно и так сказать, — ответил Макрон.

Хамед кинул мешок на землю и присел рядом с ними.

— Оптион только что рассказал мне про змею. Похоже, вы едва спаслись. От яда нильской кобры человек умирает за час. Вам очень повезло, господа.

— Смешно. А я-то думал, что нам не повезло в том, что это вообще случилось.

Жрец наклонил голову набок.

— Возможно, это предзнаменование. Послание от богов. Может, предупреждение.

— А может, просто эта проклятая змея не туда заползла, — ответил Макрон, вставая и показывая на двух легионеров, сидящих у костра. — Ты и ты. Разберите и сверните палатку. Проследите, чтобы матрацы убрали на то же судно.

Катон повернулся к Хамеду и молча поглядел на него.

— Послание, говоришь? — спросил он после паузы. — Может, ты и прав.

— Что? — с удивлением переспросил жрец.