Legion Z

Бен опустил глаза и улыбнулся содержимому кружки. Повертел ее в руках, с интересом рассматривая со всех сторон, как будто видел впервые. С тех пор, как они собрались в мастерской, он не сделал и глотка. В основном, подливал другим. И это не ушло от Луи. У него возникло ощущение, что они находятся на тайном собрании кружка зогов и алмангов, и он тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения. Все это время Бен обращался к Софи, и Луи решил перехватить инициативу.

— Те, кто на Земле, могут попасть на мост, но не далее, — подхватил он, — равно, как и зоги, которые тоже могут находиться не далее моста, то есть золотого рукава. Зоги не могут попасть на Землю, а земляне на Талатон. Если мы наберем достаточное количество легионеров, то золотой рукав станет сквозным, и мы сможем стать людьми.

Луи страшно захотелось спросить Бена, почему он не пьет водку, и он уже почти был готов сделать это, когда Бен поднял кружку.

— Я пью за новую эру в истории Талатона, — заявил он, обводя кружкой гостей. — Всем нам предстоит совершить нечто по-настоящему героическое и наполненное величественным пафосом. Выпив залпом, он, как ни в чем не бывало, снова взял губную гармошку и наиграл короткий марш.

— Лично я не вижу между нами ничего общего, — заявил Луи. — Ни тебя, Бен, ни Лену я не знаю.

— Если вам действительно интересно, — сказал Бен, отложив гармошку, — то я готов рассказать, хотя моя история не стоит того, чтобы ее вспоминать. Но у нас достаточно времени до утра, и если желаете… Производителей своих я не знаю, — откровенно заявил он, в задумчивости глядя на застывшего кузнечика у стены. — Возможно, именно благодаря этому я полюбил собирать игрушки и управлять ими. В детстве у меня не было ни друзей, ни игрушек. До двенадцати лет я жил в детдоме. Оттуда меня забрал мой приемный отец, давший мне фамилию и образование. С малых лет я научился быстро адаптироваться и выживать в любых условиях. Было много плохого, о чем я не хочу лишний раз вспоминать и, тем более, рассказывать, но я не сдался. Не сдался — не означает то, что я стал причинять боль и страдания другим, вовсе нет. Я стал создавать монстров из металла. И…стал счастливым. Последнюю фразу он адресовал Луи, остановив на нем взгляд. — Вот, собственно, и весь рассказ. Настоящая история моей жизни началась здесь, в этой мастерской, — обвел он рукой зал. — А теперь мне бы хотелось услышать твою историю, Луи.

— Хм. О детстве мне рассказывать особо нечего. Оно ничем не примечательно. Отец работал, как и я теперь, в автомастерской. Родители не так давно умерли. Один за другим, с интервалом в месяц. У меня есть брат. У него семья. Живут в другой популяции. Я уже говорил вам, что расплатился по счетам, и вы, в силу своей деликатности, не стали уточнять, что именно я натворил. Луи посмотрел на Софи, и прочел в ее глазах искреннее сожаление.

— Представьте себе, что парашютистов, — неожиданно предложил Луи. — Один за другим они выпрыгивают из самолета. Еще не раскрыли своих парашютов. Падают, сцепившись в круг. Сначала падают вместе, затем разлетаются. Каждый летит сам по себе и раскрывает свой парашют самостоятельно. И вот, у одного парашют не раскрылся.

— В таком случае его может спасти другой, — сразу догадалась Лена.

— Верно, — подтвердил Луи. — Один в состоянии вытащить другого. Иногда один способен вытащить двоих. Но такое случаются крайне редко.

— Ты занимаешься парашютным спортом? — поинтересовалась Лена.

— Любитель, — уточнил Луи. — Я привел этот пример, потому что он показался мне лучшей иллюстрацией того, что со мной произошло.

— Ты не смог вытащить двоих, — понимающе закивал Бен.

— Я не мог помочь одновременно двоим в критический момент, и это стоило одному из них жизни, — ответил Луи. — Свой тракус я получил именно от него. И… Луи прервался и вздохнул. — Он был моим врагом, — закончил фразу он. — Случилось так, что незадолго до смерти он передал мне свой тракус. Луи поставил кружку на пол и мельком взглянул на мертвого друга в шаре, болтавшемся вокруг компании. Мертвый друг весело подмигнул ему и одобрительно кивнул.

— Так вот в чем причина твоего смирения. Ты спасаешь своего бывшего врага! — воскликнул Бен, одарив его заинтересованным взглядом.

— Он передал тебе тракус в знак примирения? — предположила Софи.

— Скорее, в знак доверия, — поправил Луи. — Это больше, чем просто примирение. На этом, если не возражаете, я закончу свой рассказ, и предлагаю Лене принять эстафету. Возможно, мы, наконец, поймем, что между нами всеми общего.

Лена оставила шахматы в покое.

— Я работаю в больнице, и каждый день вижу смерть, — сказала она просто и без всякого выражения. — Вероятно, огненный рубеж я перешла задолго до того, как в мире появились тракусы. Это — главное, что я знаю о себе, и что хотела бы донести до всех вас. Вот, собственно, и все.

— Я должен попросить прощения. Я ненадолго уведу Лену. Мы скоро вернемся, — неожиданно прервал их доверительный сет Бен. — Ты не поможешь мне? — обратился он к Лене.

— Конечно, — согласилась та и вышла из-за стола.