Legion Z

— Ни один из лежащих на столе приборов, как и род деятельности инвалида со странностями, тебе пока не известен, однако интуиция тебя не подвела. Это действительно мое рабочее место на протяжении нескольких десятков лет. Здесь — мой храм, и без моей визы вход сюда строго запрещен. Собственно, ты — первая, кого я допустил сюда. И рот на замок, поняла? Уна кивнула.

— Ну, хорошо. Теперь вернемся. Поговорим снаружи, — сказал он. Они вернулись во двор, и расположились в беседке.

— Нравится тебе здесь? — спросил он.

— Красивый, комфортный дом. У вас очень заботливый сын. Уна говорила искренно. Соло хмыкнул.

— Знаешь, что делают дети, которые хорошо зарабатывают? — пристально глядя на гостью, спросил он. — Они откупаются от нас, стариков.

— Вам было бы лучше, если бы у вас не было всего этого, но сын был рядом, — кивнула она.

— Я бы ограничился рабочим кабинетом и небольшим двориком с цветущим садом, — не задумываясь, ответил Соло. — А сын уехал, да. Работает в крупнейшей корпорации, на уходящем под воду континенте. Долгое время он не давал о себе знать. Только деньги перечислял. А тут вдруг объявился. Но ничего о себе не рассказывает. Я что, по-твоему, должен все вытягивать из него? Нет уж, увольте.

— Вы что же, ни о чем его не спрашиваете? — удивилась собеседница.

— Нет, — нервно дернул шеей Соло. — Зачем? Все равно увернется.

— А семья у него есть?

— Не знаю. У него своя жизнь, у меня своя. Не обращай внимания на мое брюзжание. На то она и старость, чтобы позволять себе маленькие слабости. Конечно, я благодарен ему за дом, а Всевышнему за то, что я не сдался и продолжал свои исследования. Соло вдруг занервничал. Уна поняла это по бегающему взгляду.

— Как ваше самочувствие? — обеспокоенно спросила она.

— Не знаю. Не все рассказал тебе, — признался он, посмотрев на собеседницу молящим взглядом, как будто именно от нее зависело его душевное равновесие.

— Расскажите, прошу вас! — ответила она ему жалостливым, зеркальным взглядом.

— Ну, хорошо, — снизошел Соло. — Возможно, я не прав, что ругаю сына. Вероятнее всего, он действительно находится в подводном поселении. В таком случае наши нечастые беседы можно считать роскошью.

— Говорят, с подводными поселениями нет связи, — заметила Уна.

Соло ненадолго задумался. Над головой его, немного в стороне возник прозрачно — белый шар, внутри которого неспешно прохаживалась его покойная жена. Жена что-то говорила, но Соло не слышал ее, а лишь наблюдал, водя глазами. Уна шар не видела. Ей показалось, старик делает гимнастику для глаз, чтобы успокоится. Так это выглядело со стороны.

— Итак, вернемся к нашим делам, — вернулся к разговору он. — Не так давно я решил, что мне нужна хорошая компаньонка и помощница по работе в одном лице. Предлагаю тебе девять тысяч в месяц с бесплатным проживанием и полным пансионом. Снимешь приличную квартиру, перевезешь сюда родителей. Горшки за мной выносить не потребуется. К счастью, зад подтереть я пока и сам в состоянии. Разбить пару яиц на сковородку или приготовить салат на двоих тебя, полагаю, не затруднит. Времени на размышления пять минут, не то найму кого-нибудь еще. Очередь выстроится.

— Согласна, — улыбнулась Уна. Сидела она в своем ослепительно белом сарафане, держа спину ровно, как королева. И глазом не моргнула — приняла решение.

— Отлично, — обрадовался старик.

— Только, с вашего позволения, родителей своих я сюда не перевезу, — сказала она.

— Это твое личное дело, — отозвался Соло. — Если хочешь, можешь переселиться ко мне.

Есть комната. Маленькая, но уютная. Хочешь посмотреть?

— Нет, мне все равно, какая она.

— Хорошо. Значит, по рукам. Теперь я расскажу тебе о работе. Приборы, которые ты только что видела, служат для активации определенных участков мозга, — перешел он к главному, из-а чего, собственно, и пригласил ее.

— Вы врач? — мимоходом поинтересовалась она.

— Нет, но в семье действительно были врачи. Отец был хирургом, мать — педиатром. А я выучился на инженера. Всю жизнь изобретал и конструировал приборы.

— Вашими приборами пользуются?

— А как же. Все мои изобретения внедрены, — с гордостью сообщил он. — Но те, что стоят в моей потайной комнате, я испытывал только на себе. Как видишь, я бодр и вполне здоров, не считая, разумеется, ног, но это не в счет, у делу отношения не имеет.

Нагнувшись к Уне, он сказал ей таинственным голосом: «У всех талатонцев на глазах печать». Затем отстранился и несколько раз кивнул в подтверждение. — Электронная печать, — уточнил он. — Предсказатели предупреждали. И вот оно, свершилось. Ты поняла, что я имею в виду?

Уна покачала головой отрицательно.

— Хм, значит, ты не видишь ее? Соло впал на некоторое время в некую отрешенность, затем посмотрел на часы и неприлично выругался. Уна давно привыкла к выходкам старика, так что относилась к ним с должным хладнокровием, столь необходимым в работе компаньонки, а потому деликатно промолчала.