Легионер

Теперь, когда неопределённые ночные опасения облеклись неприглядной плотью реальности, Конрад вдруг почувствовал облегчение. Вот значит как? Что ж, если цель видна, стрелять куда проще…

– Только одно, джи Стефанидес. Обвинения Кронберга – полная чушь. Не думал, право слово, что выплаченной мной сотни хватит для белой горячки, да, видать, ошибся. Я охотно вам все объясню. Ссориться с соседями из-за какого-то пропойцы… но предупреждаю сразу. Я в обычаях мринов разбираюсь не слишком, однако с точки зрения вулга история на редкость некрасивая. Вы позволите мне достать документы из машины?

Хозяин фермы благосклонно повёл рукой, и Конрад, плюхнувшись на водительское место, потянулся к бардачку. На личике съежившейся Ланы был написан нерассуждающий животный ужас, глаза наполнились слезами. Дитц ободряюще похлопал девочку по скрытой просторной штаниной угловатой коленке, и нарочито громко проговорил:

– Тише, малышка. Успокойся. Заметила, как тут всё устроено? Хозяева такой фермы не могут быть дураками… всё обойдется, вот увидишь.

Впрочем, почти сразу подумалось ему, с тем же успехом он мог шептать. Чтобы мрины – да не услышали? Ироничная усмешка хозяина подтверждала мысленные выкладки Конрада, но его это не смутило.

– История, повторяю, грязная, – начал он, выбравшись из машины. – Вчера я отправился на охоту. Хотел подстрелить гуся для праздничного ужина, но не преуспел. К моменту моего появления дерущиеся возле озера мальчишки Кронберга распугали всё, что способно было пугаться.

– На чьей земле находилось это озеро? – неожиданно влез в разговор один из сыновей Стефанидеса.

– Диего! – резко бросил Бронислав, не оборачиваясь, и вдруг скрестил на груди до сих пор упертые в бока руки и прищурился. – А вообще-то… вообще-то, правильный вопрос. Извините моего старшего, джи Дитц. Он студент-юрист и, похоже, научился уже вычленять главное. Так на чьей земле?..

– На моей, естественно, – пожал плечами Дитц, мгновенно уловивший суть. – Пошёл бы я охотиться на чужую!

– Ясно. Дальше?

– Дальше я велел им прекратить. Трое встали, четвертый остался лежать на земле. Просто не мог подняться. Я – не самый большой гуманист, джи Стефанидес, но трое сильных не должны смертным боем бить одного слабого, таково мое твердое убеждение. Поэтому троим я приказал убираться, а четвертого отправил отмываться в озеро. По ходу дела мальчишка оказался девчонкой… в общем, я принес малышку домой. Какое-то время спустя туда же заявился Кристоф Кронберг и предложил мне сотню за её жизнь. Я выдвинул встречное предложение: сотня? Не вопрос, я покупаю. И купил. Вот купчая.

– Вы позволите, джи Дитц? – выдвинувшийся вперед Диего Стефанидес протянул руку к папке с документами. Уважительно протянул.

– Разумеется. Посмотрите, джи Диего. Если я правильно понял вашего батюшку, вы в таких делах разбираетесь. Все формальности были улажены сегодня у «Мариани и Петрова», но лишние глаза не помешают.

Парень со сноровкой прирожденного крючкотвора разобрал бумаги. Просмотрел одну, другую… приподнял брови – должно быть, добрался до свидетельства об удочерении… хмыкнул.

– Вы предусмотрительный человек, джи Дитц. Я вижу, на собственноручно накарябанной Кронбергом купчей проставлена не только дата составления документа, но и время подписания…

– Время получения приказа следует фиксировать, джи Диего. В Легионе этому быстро учат, достаточно и года, а я прослужил сорок пять лет. Земных, конечно, а всё-таки.

– Оплата осуществлялась через банк?

– Конечно.

– Вы сохранили сообщение о прохождении транзакции?

– Да, разумеется, – Конрад потыкал в браслет указательным пальцем, искривленным лет сорок назад. Выправлять не стал: стрелять не мешает, и ладно. – Вот, смотрите.

Парень бросил на дисплей короткий взгляд и зло усмехнулся.

– Диего? – приподнял брови старший Стефанидес.

– Кронберг врёт, па. Врёт, как распоследняя наглая крыса. Купчая была подписана ПОСЛЕ того, как деньги ушли со счета джи Дитца. Ты можешь себе представить, чтобы кто-то сначала заплатил, а потом стал угрожать продавцу оружием? Есть только один вариант: продавец вознамерился заграбастать денежки и удрать, не отдав товар.

– Да не было такого! – Конрад раздраженно хлопнул ладонью по бедру. – Всё абсолютно полюбовно…

– Вы не понимаете, джи Дитц… – медленно проговорил Диего. – Полюбовно или нет, если никчёма…

– Диего! – рявкнул Бронислав.

– Извини, па. Это – юридический термин, и…

– Не в нашем доме, – отрезал его отец.

– В общем, джи Дитц, если девочка была на вашей земле, вы могли вообще ничего не платить Кронбергу.

У отставного сержанта на секунду потемнело в глазах, но он заставил себя говорить со всей учтивостью, на которую был способен:

– Джи Диего, я буду весьма признателен, если вы не станете употреблять слово «никчёма» в моем присутствии. И в присутствии моей дочери. Лана, вылезай! Знакомьтесь, джи Стефанидес: Лана Дитц!

Окончательное разрешение ситуации заняло ещё с четверть часа. Не то, чтобы Дитцу было какое-то дело до чужого мнения… но когда Диего Стефанидес похвалил его выбор поверенного, это было приятно.