Легионер

Рамбаль ткнул нужный сенсор, и из пола поднялись стены «коридора», дающие стандартную ширину корабельных переходов. Непрозрачные изнутри, снаружи они были сплошным дисплеем, дающим возможность наблюдать за происходящим. Уйма камер и микрофонов вела перманентную запись.

– Время – три минуты. Начали!

Франсуа Рамбаль удивился. Снова. Вот только оценивать степень приятности удивления ему было некогда. И Вайнхольду, кажется, тоже.

Стефанидес атаковал с бездушной рачительностью кузнечного молота – Рамбаль видел такой в фильме о старинных ремеслах. Атаковал строго по центру коридора, и это не должно было давать Дитц пространства для маневра. Не должно. Вот только никто, видимо, не потрудился сообщить проклятой кошке, что места ей недостаточно. И её спата мелькала то справа, то слева от Стефанидеса снопами летящих из-под молота искр.

На стороне слегка опешивших поначалу, но тут же собравшихся инструкторов был опыт. На стороне курсантов – молодость, задор, и непонятно откуда взявшаяся техника. Как ни странно, желания доказать не ощущалось, а значит, не было и навязанных этим желанием промашек. И Рамбаль вдруг понял, что обороняться они с Вайнхольдом могут, причем вполне успешно. А вот гонять испытуемую парочку в хвост и в гриву, как предполагалось изначально, не получается. Не получается, и всё. Хоть ты тресни. Датчики фиксировали точки и степень поражения, но сделать с молодежью что-то, по-настоящему основательное, не выходило. Тем более что поражения были обоюдными.

До конца условленных трех минут оставалось секунд двадцать, когда возникли проблемы и с обороной. Дитц вдруг метнулась вперёд, упала навзничь, каким-то чудом избежав радостно ринувшихся навстречу клинков инструкторов, и уже в падении перевернувшись на бок. Используя стену «коридора» как опору для спины, она пролетела мимо замешкавшегося Вайнхольда, заплела его ноги своими, внезапно оказавшаяся в левой руке спата мелькнула серебристой рыбкой… и Рамбаль остался один. Денди был «убит».

Гонг прозвенел как нельзя более вовремя. Стены «коридора» скрылись в пазах пола.

– Ого! – прохрипел широко улыбающийся Вайнхольд, стягивая с головы капюшон.

– Ага! – в тон ему отозвался Рамбаль, смахивая со лба капли разъедающего глаза пота. – Ладно, Кошка… не то, чтобы у нас был уговор, но признаю – молодцы. От меня вы больше ничего неподобающего не услышите.

– Косарь?

– Все в норме, Денди. Видишь ли, эти отморозки – коты, и не любят, когда их сравнивают с собаками и крысами. Хотели, чтобы я с этим завязал, если хорошо себя проявят. Что скажешь?

– Вист! – решительно кивнул Вайнхольд. – Заслужили.

Хорошая штука – гордость. Более чем правильная для командующего тренировочным лагерем. Особенно таким, как «Сан-Квентин». На этой собачьей должности поводов для гордости появляется не так уж много. Так что хрупкую красотку надо холить, лелеять и всячески оберегать. Но сегодня майор Гопал решил поступиться своей гордостью. И пускай капризуля обижается, сколько влезет. Не до неё сейчас.

– Майор Рипли? Приветствую. Майор Гопал, тренировочный лагерь «Сан-Квентин».

Похоже, гордостью следовало не просто поступиться. Её надо было безо всяких околичностей оставить дома – чтобы не шипела сейчас при виде насмешливых искорок в глазах командующего базой «Лазарев».

– Доброго времени суток, коллега! Чем могу быть полезен?

Еще и издевается…

– Майор…

– Джеймс. Можно просто Джимми.

– Я – Падма, – Гопал пожевал губами и выпалил: – Джимми, ты мне кого прислал?!

Кабинет командующего алайской базой заливало солнце. За попавшей в рамку гиперсвязи частью окна горячую даже на вид землю покрывала выгоревшая, но всё еще густая растительность. Гопалу стало завидно. Идущий третий час ледяной дождь мог бы превратить «Сан-Квентин» в сияющую (пусть даже холодную) драгоценность – если бы не закрывающие небо тяжелые тучи и быстро сгущающаяся темнота. Откровенная усмешка Рипли хорошего настроения тоже не добавляла.

– Падма, ты же знаешь правила, – с лицемерным сочувствием, нарочито растягивая слова, произнес Рипли. – Прошлое легионера – его личное дело.

– Правила я знаю, – прошипел Гопал.

– Ну и в чём тогда дело?

– Чего я не знаю, так это чего мне от них ждать ещё – помимо скандала.

Рипли резко посерьезнел.

– Скандала? Какого, к чёрту, скандала? – он покосился куда-то за рамку, вопросительно приподняв бровь. Бровь явно предназначалась не Гопалу. – Хорошие ребята, скандалить по идее не должны… разве что морду набить кому-нибудь особо ретивому, так это дело житейское.

– Да чёрт с ними, с мордами, – Гопал вдруг почувствовал, что устал. – Скандалят не эти твои котята – сержанты скандалят. Из-за них. Кто заберёт к себе, какая будет специализация и всё такое. Девчонка сегодня в «коридоре» уделала инструктора по фехтованию. На предмет исключить из его лексикона слово «щенки» в их с парнем адрес.

– В каком режиме уделала?

В рамке связи появился, закрывая умиротворяющий вид из окна, седой легионер весьма преклонных лет. В неожиданно молодых глазах горел нетерпеливый интерес. Который прямо-таки ХОТЕЛОСЬ удовлетворить. Во избежание.

– Стандарт-абордаж.