Легионер

Утешавший Клавдию Рысь – Айна не нуждалась в утешениях, – оглянувшись, почувствовал некоторое сожаление, постепенно охватывающее толпу. Одно дело – поддаться первому разрушительному порыву, и совсем другое – теперь ответить за все. Народ обожает крушить, но не очень-то любит отвечать за содеянное – известная истина. Вот и теперь многие наверняка убоятся гнева богов, и, воспользовавшись этим, друид может попытаться восстановить свое положение. Хотя… Ферадах Финд не должен бы подвести, зря что ли с ним все подробненько обговаривали?

– Одну песнь я подарю богам, – завладев всеобщим вниманием, продолжал филид. – Другую – этому недоучке, отчего-то именующего себя друидом. – Он презрительно кивнул на привязанного к жертвенному столбу жреца.

Услыхав его слова, Даймин Дамаргайт побледнел и переменился в лице. Дернулся было – да стягивающие руки ремни оказались крепкими.

Я дарю вам, о, боги, великую песнь!

– нараспев произнес Ферадах Финд.

Великая песнь филида угодна вам!

Музыканты – те, кто не успел убежать – подхватили свои инструменты. Звякнули струны, глухо зарокотал барабан.

Угодна больше, чем
Трижды пять тысяч коров,
Чем трижды пять тысяч свиней,
Чем трижды пять тысяч плащей,
Чем трижды пять тысяч баранов,
Чем трижды пять тысяч цепочек,
Чем трижды пять тысяч медных котлов!
И – внимайте, боги! – Чем девять мальчиков!
Чем две девы!
Я дарю вам свою песнь,
Сочиненную на языке костра,
На острие копья,
На изгибе лука из тиса…

Ферадах Финд пел все громче, и лица людей светлели – или это просто потому, что за горами всходило солнце? Нет… Все знали, о чем поет филид. Он отводил от всех беду! Все знали – песни филидов угодны богам. Больше, чем трижды пять тысяч коров… И девять мальчиков, счастливые родители которых благоговейно слушали сейчас Ферадаха.

Допев, филид в изнеможении опустился на землю, но тут же встал, встретившись с требовательным взглядом Юния. Рысь, казалось, просил – ну, что ж ты? Еще немного.

– Теперь вот еще что. – Ферадах показал рукой на друида. – Вы, думаете, кто это? Самозванец и вор. Да, вор, укравший не принадлежавшую ему вещь!

– Докажи! – извиваясь, злобно заверещал Даймин Дамаргайт. – Я знаю законы! Докажи! Докажи, прежде чем петь, щенок!

– Докажу, – спокойно отозвался филид и громко позвал. – Тея!

– Так это ты… – в ярости задохнулся друид.

– Тея! Тея! – взволнованно зашептали в толпе. – Смотрите-ка, а говорили, что она бросилась со скалы в воду!

– Узнаешь? – Ферадах Финд с торжеством посмотрел на друида. – Бесстыжие твои глаза! Говори, Тея!

Девушка смело вышла на середину образованного расступившимися людьми круга.

– Ты, Даймин Дамаргайт, оболгал и погубил моего отца, ткача Эхайда Макгира, честного и трудолюбивого человека. – Девушка гневно устремила палец в грудь друида. – Вовсе не он похитил ожерелье из дома фениев.

Мад Магройд удивленно взглянул на Тею.

– Не он, – еще раз повторила та. – По твоему приказу это сделали твои люди, Даймин Дамаргайт! Клянусь в том посохом Лугуса, рогами Цернунна, слезами богини Дон!

– Ах, вон оно что. – Мад Магройд с угрозой обернулся к друиду и вытащил из-за пояса меч.

– Подожди, славный вождь, – не колеблясь, остановил его Ферадах. – Позволь, и вы, люди, позвольте, прочесть ему глам дицин! Думаю, я теперь имею на это право?

– Имеешь! Имеешь! – радостно закричали в толпе – друид успел насолить многим. – Распни же своей песнью эту мерзкую гадину!

Ферадах Финд поднял левую руку – и все затихли.

– В безвестье и в безрадостье, в горе и в пустоте пребудет пусть Даймин Дамаргайт! – свистящим шепотом начал свою песню филид.

Без молока коровы,
Без жеребенка во чреве кобылы,
Без женских ласк
Пребудет пусть Даймин Дамаргайт!

Все присутствующие хором повторили последнюю строчку.

Без дома и приюта,
Без очага и конюшен,
Без птичника и хлева
Пребудет пусть он!
Без гумна, без овина,
Без амбаров, без хлева,
Без мяса и хлеба
Пусть пребудет во веки!
Вор останется вором,
Клеветник – пусть обернется гадом,
Ползущим в болотах.
Позор тебе, Даймин Дамаргайт!
Во веки веков, позор!