Легионер. Дорога в Помпеи (СИ)

— Вот и проверим.

Тут у капитана не нашлось что возразить. Послышались глухие удары о дерево. Били, судя по всему, рукоятью гладиуса. Я понимал, что звук в моей бочке будет, конечно, совсем другим, чем у тех, что и вправду заполнены жидкостью, как бы она ни пахла. Несколько минут — и крышку моей бочки поднимут. Следовало к этому чуточку заранее приготовиться. Я умудрился вытащить кинжал, не задев стенок своего убежища, зажал его крепче и продолжил ждать.

Стукнули еще несколько раз. Причем с разных сторон. Видно, чтобы ускорить досмотр, за работу принялись сразу несколько человек.

— Утверждаешь, что даже не слышал о Дорабелле? — сиплый и капитан продолжили разговор. — Нам известно, что твой гарум куплен у рабов предателя.

— Мне казалось, что производством гарума в Помпеях славится Луц? — выкрутился иерарх.

— Хочешь сказать, что ничего не знаешь о его судьбе?

— Я хочу сказать ровно то, что говорю, — спокойно, но уже с металлической ноткой в голосе ответил триерарх.

Звук удара не заставил себя долго ждать. В мою бочку постучали. Один раз, второй. Я хоть и ждал этого, но вздрогнул, чувствуя, как по коже расползаются мурашки.

— Пусто, — прокомментировал один из преследователей.

— Что здесь? — спросил сиплый, мигом сворачивая разговор о гаруме.

— Эта бочка пустая, — ответил триерарх.

Несмотря ни на что, голос его и сейчас оставался на удивление спокойным. Как будто в бочке действительно ничего и никого не было.

— Так ты же говорил, что нет пустых бочек? Эй, ребята!

— Открывайте, проверяй…

Капитан не успел договорить, как крышка надо мной слетела, и в образовавшемся отверстии появилась сначала рыжая борода преследователя, а затем и побитое оспой лицо с конопушками.

— Он зде… — преследователь, тот самый сиплый, запнулся.

Я выпрямился, как пружина и всадил лезвие кинжал под его подбородок. Он вздрогнул, обмяк и стек по палубу, уже безжизненно. Я с трудом удержал кинжал, выпрыгнул из бочки, выставляя оружие перед собой. На палубе стояла дюжина человек. Поровну — преследователей и матросов. Ну, почти, потому что сиплый уже выбыл из строя.

Преследователи тотчас выхватили оружие, я продолжил пятиться, слишком быстро приближаясь к борту корабля. Но в этот момент оружие выхватили матросы во главе с триерархом.

— Вы не пройдете дальше, — отрезал он. — Убирайтесь.

Не знаю, что подействовало на преследователей, но они действительно остановились. Начали переглядываться, косились на меня. Видимо, понимали, что численный перевес в два клинка решит исход схватки. А умирать никто из них точно не хотел.

— Ты понимаешь, что защищаешь врага Республики, триерарх? — спросил один из преследователей. — И что будет потом?

Но голос его, хоть и звонкий, не был так твёрд.

А потом суп с котом. Участь у судна действительно была незавидной, при нынешней власти это были, по сути, смертники.И капитан, и вся команда его корабля теперь становилась пособником проскрибированного. Чем сами себя приговаривали к смерти.

Вступать в дискуссию и начинать торги капитан не стал.

— Прыгайте, если хотите жить, — таким был его ответ.

— Может, все-таки выдашь этого? — говоривший кивнул на меня.

— Убирайтесь, пока можете сделать это сами, — триерарх остался стоять на своем. — Без рук и ног вам будет уже не выплыть.

Преследователи переглянулись, а потом, не сговариваясь, бросились к борту корабля и солдатиками прыгнули в море. На корабль устремились взгляды с берега. Народ наверняка понимал, что произошло. Больше того, несколько мужиков, вставили в рот пальцы и оглушительно свистнули.

— Смерть сулланцам! — разнеслись по порту крики, не такие уж робкие.

Портовые явно поддерживали нас. Я подошел к борту корабля и понаблюдал за тем, как преследователи ожесточенно гребут к берегу. Плыть им было крайне непросто, а если прибавить, что на берег им теперь так просто не выбраться, картинка становилась совсем нерадужной. С крутого берега и с портовых сходней слышался враждебный свист. В общем, утро у ребят выходило нехорошее.

Я обернулся и увидел перед собой капитана. Он стоял совсем рядом, в полушаге, и смотрел мне прямо в глаза. Я не успел убрать кинжал, а вот в его руках оружия уже не было.

— Добро пожаловать на борт! — буднично выдал он, будто не грозила ему только что битва и казнь. — Мы тебя ждали, Дорабела.

Капитан хлопнул меня по плечу своей увесистой рукой и отдал приказ матросам.

— Отчаливаем немедля. Через полчаса подмога этих сулланских собак будет в порту, и нам не дадут уплыть.

Объяснения были излишними. Но, прежде чем моряки зашевелились, я поймал на себе их любопытные взгляды. Смотрели на меня как будто с надеждой. Как ученики на воскресшего Иисуса. Триерарх подошел к телу сиплого и, взяв его за шкирку одной рукой, выбросил за борт. Плеск, брызги волн, и тело, одетое в доспех, тотчас пошло ко дну.