Легионер. Книга первая

Но поднимать второе ведро в тот день маляру Бабунову уже не пришлось. Осушив кистью первое, он аккуратно спустил его вниз, и, пройдя до края доски, долго вглядывался через стекло внутрь квартиры. И, наконец, рассмотрев все, трясущимися руками принялся отвязывать закрепленный конец самоподъемного устройства.

– Беги за полицией, дядя! – громким шепотом закричал он сверху. – Мертвячка лежит в квартире! Не шевелится, и вся подушка под головенкой в крови…

– Ты что, паря? Шутки шуткуешь с пьяных глаз? – рассердился было дворник. – Типун тебе на язык!

– Верно говорю – мертвячка! – уже в голос кричал маляр, торопясь поскорее спуститься на землю. – Посылай за городовым…

Выслушал Скородумов маляра неласково, и тут же на всякий случай потребовал предъявить паспорт – кто их разберет, пришлых работничков? Сегодня здесь, завтра там. С видимым сожалением убедился, что и паспорт есть, и дозволение на жительство в столице имеется. Первым делом поинтересовался – чегой-то маляр на стену полез ни свет ни заря? И сердито дергал усами, слушая пространные объяснения и про краску, и про то, что инструменты приходится у чужих людей держать, и про частые подряды на обновление фасадов. А насчет мертвого тела, при виде которого он только что с доски не свалился и руки дрожью дрожат до сих пор – верное дело! Бабунов даже перекрестился. Городовой всем телом к дворнику развернулся – что ты, братец, скажешь? Как допустил?

Дворник засуетился, подтвердил, что есть в квартире лицо женского пола, прислуга. Да только еще третьего дня должна была с барином, отставным чиновником Власовым, на дачу съехать. А вот съехали жильцы либо нет – дворник не знает, подвод мебельных не видел. Вот почтальону никто два раза не открыл, это точно! И дрова он, дворник, напрасно барину Власову вчерась поколол – дверь никто так и не открыл. Стало быть, съехали.

Все эти задачки настроение городовому испортили окончательно. Посулив мужикам отсидку в «холодной», Скородумов отправил дворника к управляющему за ключами, а сам, нещадно колотя по ступеням ножнами шашки, поднялся на третий этаж. Сначала покрутил звонок, потом загрохотал по двери руками – но никто не открывал. Наконец пришел дворник с ключами и свечкой, и в ее неровном свете острые глаза маляра, почтительно суетившегося за спиной городового, углядели под дверью, на ступенях и перилах темные пятна. Кровь!

Скородумов, перекрестясь, зазвенел ключами, выбирая нужный.

Наконец дверь распахнулась, и на площадку сразу выкатилась душная волна тления. Городовой поправил свечу и, велев остальным дожидаться на лестнице, шагнул в квартиру. Очень скоро там загремело, затопало, и бледный городовой, изрядно перепугав собравшихся на площадке жильцов, бегом выскочил из квартиры. Отдышавшись на свежем воздухе, Скородумов закрыл поплотнее дверь, загородил ее для верности спиной и махнул рукой обоим дворникам, жавшимся вместе с жильцами на лестнице:

– Дударов, ты поди-ка стань под окна сей квартиры, – распорядился он. – И ни шагу оттель! А ты, как тебя, духом в часть беги, расскажи там: два мертвых тела в фатере. Мигом!

Вскоре в Гродненский переулок прикатили две пролетки из полицейской части с сыщиками и двумя уголовными хроникерами, забредшими в часть еще с вечера в поисках свежих новостей для газет. В квартиру газетчиков, конечно, не пустили, дозволили только заглянуть в прихожую, наполненную тяжелым сладковатым смрадом, и в кухню – глянуть на убитую прислугу. После этого хроникеров не слишком деликатно выставили вон, и полицейские принялись за свою рутинную работу.

Едва закрытый полицейский возок увез трупы двух убиенных, как в переулок влетел, нахлестывая лошадь, лихач с известным, наверное, всему Санкт-Петербургу начальником Сыскной полиции столицы. Дворник Дударов вытянулся при виде начальства во фронт, городовой Скородумов лихо откозырял и доложил о происшествии, прибавив, что сыщики, судебный следователь Павлов и его письмоводитель уже в квартире и первый осмотр закончили.

Полицейская сыскная машина второй половины XIX века при отсутствии нынешных быстрых средств связи и передвижения была тем не менее удивительно мобильной. Так случилось и с убийством в Гродненском переулке: уже спустя час после обнаружения трупов сыщицкая команда выехала на место происшествия на дежурных при полицейской части извозчиках. Еще через полчаса об убийстве был поставлен в известность следователь окружного суда: предупрежденный посыльным из части. Он спешно выехал на место происшествия со своим письмоводителем. Сыщики же по дороге в Гродненский заехали за доктором. А на квартиру к Путилину, нахлестывая лошаденку, помчался лихач-доброволец: начальник Сыскной требовал, чтобы его немедленно ставили в известность обо всех неординарных преступлениях в столице.