Легионеры

Экипаж «Ту-134» к этому времени вырулил самолет на ВПП-3. Пилоты «сушек» могли наблюдать короткие моменты подготовки диверсантов к отлету: медленно ползущий к «Ту-134» трап. Когда он зафиксировался перед открытым люком, стало ясно намерение диверсионной группы. Разбившись на звенья в два-три человека, русские спецназовцы, петляя, спешили к самолету.

– Двигатели не глуши, – распорядился Резаный, – пусть работают, пока керосин не кончится.

Пилотов проводили в середину салона, где десантники приковали экипаж к стойкам кресел и заняли позиции у открытой двери. Осторожно, по одному они, едва касаясь поручней трапа, прыгали на бетон и скрывались в чернеющем люке ливневого стока. Последним покинул борт Алексей Резанов и, подвинув к себе чугунную решетчатую крышку, водворил ее на место.

А его товарищи, включив фонари, уже продвигались в низком и сыром тоннеле, который выходил на очистные сооружения химкомбината, обслуживающего и аэродром «Северный». Подземный коридор был очень длинный, но по времени группа Гущиной успевала выйти на свет божий уже за спинами оцепления.

Выходной, работа на очистных сооружениях идет в дежурном режиме. Там не больше трех-четырех человек рабочих да пара охранников.

Диверсанты нередко работают без ПСО [13], уходят разрозненными группами или поодиночке. На то он и диверсант, чтобы выживать в любых условиях. Тайга, джунгли, пустыня, горы – это не полный список из плацдарма для выживания, – в нем есть и каменные джунгли – города.

Алексей часто оглядывался назад, и в могильном пространстве все явственно слышали его неодобрительный голос:

– Мы бросаем их.

Но, как ни странно, лучше всего в этой непростой ситуации разобрался самый молодой член отряда. Морпех Стеблин также тяжело воспринимал порожняковый, словами Резаного, отход, но сумел справиться с эмоциями. Он уходил, но помогал командиру, который в свою очередь мысленно видел своих выполняющих приказ бойцов. Ему сейчас несладко, и он должен быть уверен в товарищах.

Чуточку по-детски наивно рассуждал молодой пехотинец, зато правильно. Именно сейчас он становился настоящим спецназовцем. Его грудь раздирала несправедливость, неравно поделенная между товарищами ответственность, но он глушил ее, в тысячный раз вспоминая слова казненного майора: «И ты, парень, все сделай…» И он, глотая слезы, делал такую работу, которая была в сто раз тяжелее той, что досталась командиру отряда Марковцеву и бойцу Михаилу Муромову.

54

«Ту-154М» сел на вторую посадочную полосу. Маленький, словно игрушечный, он развернулся и со звуком пикирующего бомбардировщика взял направление на аэровокзал.

«Как их встречают!..» Только сейчас Марк почувствовал знакомую предстартовую дрожь в коленях, которая отозвалась слабостью в руках, прогнала ледяную волну по спине, заставила вспомнить слова Михаила Муромова: «Знаешь, Марк, я сижу и не понимаю, зачем я здесь, для чего? Голова какая-то дурная, как после недельного запоя. Ну придет наш час, ну начнем мы стрельбу. Ничего нового, я сто раз стрелял – и в меня столько же. Вот она, пуля, просвистела над головой. Страшно, когда сам не стреляешь. А ответил – на другой стороне тоже кого-то перекорежило. Вроде как уравнял шансы».

– Уравняем шансы? – Наверное, Марк этим нервным вопросом постарался удержать бойца в привычных для него рамках рассуждений, что ничего необычного для него нет, все привычно, как в открытом бою.

– Уравняем.

Оба спецназовца освободились от разгрузочных жилетов. Сейчас верхней одеждой для них служили, сливаясь с униформой, черные компактные бронежилеты. В руках убойные «бериллы» с пулями из очищенного урана. Темп стрельбы у этих автоматов достаточно высок, чтобы за несколько мгновений интенсивного огня изрешетить четверку подонков.

Их поведут по одному, но никак не кучей, размышлял Марк. На каждого подрывника один или два спецназовца. Короткая очередь в одного, ствол в сторону – и очередь в другого. Хороший стрелок справляется с такой работой за секунду.

Подойти к самолету вплотную не удастся, а там на какое-то время четверка бандитов могла оказаться именно в куче. Однако, если бы у Марковцева был выбор, он предпочел бы первый вариант, подразумевающий стрельбу по целям, которые они с Певцом распределили между собой, а не по толпе – свалится один, ненароком толкнет или закроет другого. А этих мгновений как раз хватало на то, чтобы грузинские спецы открыли огонь по диверсантам.

Самолет, плавно раскачиваясь на волнистых неровностях бетона, продолжал сближаться с аэровокзалом. Пришли в движение разрозненные наряды полиции, кто-то вытягивал шеи, словно мог заглянуть в кабину пилотов.