Легионеры

Делал невозможное, готов был стать близоруким, слепым и глухим. Слово «счастье» стал ценить, когда разменял «полтинник». А раньше на счастье шел посмотреть, как на премьеру спектакля. Садился в ложу и смотрел. Ну разве не счастье? По молодости лет потирал ручки: он на самом хорошем месте, снизу его лорнируют шикарные дамы в вечерних туалетах, а некоторые вообще билетов не достали.

Нора для Бориса – и жена и дочь в одном лице. Он вывел формулировку: двойная ревность. И призадумался: он больше любил или ревновал? На этот вопрос не ответишь, пока не определишь границы хотя бы одного из чувств – для сравнения. А граница – материя тонкая, почти неосязаемая, ее порой перешагнешь и не заметишь. Лишь оглянувшись, чешешь в голове: «Эх ты! Перешагнул все-таки…»

Выходит, границы эти взаимопроникающие – наконец успокоился Кесарев, отыскав убедительное определение. И не закончил мысль, а отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи: сегодня подольше поревновал, завтра подольше полюбил.

Он на минуту призадумался. В пригороде российской столицы у него имелся роскошный дом, который до сей поры поддерживает пожилая домработница. Дом большой, стоит в лесу, от соседей его отделяет с одной стороны сто метров, с другой – около двухсот. Кесарев по себе знал, как неуютно порой в огромном доме, пространство вокруг которого словно сгущается, вызывает чувство тревоги и неуверенности – хотя бы в телохранителях. Предприниматель сравнил свой дом с островом, на который высадились бандиты, пираты, если сравнивать до конца. Где искать защиту?

Нет, решил он, Элеоноре спокойней и безопасней будет в любой из четырех московских квартир, принадлежащих предпринимателю. Подойдет роскошная четырехкомнатная в элитном доме на Соколе. И сам бизнесмен предпочитал жить в многоэтажках. Для отдыха или деловых встреч он отдавал предпочтение загородным домам, или шале.

И все же Кесарев не считал свое положение безвыходным. Ключ от камеры в СИЗО Лефортово ему подкинули те, кто настежь распахнул тяжелую скрипучую дверь, приглашая шагнуть в гулкое пространство надолго. То был грубый просчет спецслужб, которым предприниматель не мог не воспользоваться.

Глава II «КАЖДЫЙ ДЕНЬ КАК НА ВОЙНЕ»

«Информационное управление президента России сообщило, что за период проведения контртеррористической операции на территории Чеченской республики с 1 октября 1999 г. по 10 октября 2001 г. потери федеральных сил составили 3 тыс. 438 человек погибшими и 11 тыс. 661 ранеными. Из них потери Минобороны – 2 тыс. 136 погибшими и 5 тыс. 763 ранеными. Потери МВД – 1 тыс. 196 погибшими и 5 тыс. 399 ранеными. Другие ведомства – 106 погибших и 499 раненых. В то же время федеральные силы уничтожили около 11 тыс. боевиков, среди которых главари экстремистов, иностранные наемники и международные террористы».

5 Чеченская республика, 28 октября, воскресенье

Юрия Комалеева, члена редколлегии газеты «Русский путь», в Чечне называли Освободителем. Сколько людей он вытащил из плена – не сосчитать. Начинал заниматься этим опасным ремеслом в 1996 году совместно с Комиссией при президенте России по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести и не без поддержки и помощи Генеральной прокуратуры, МВД и ФСБ. Потом бывший военный журналист бросил Комиссию и создал свою «артель старателей» – так пренебрежительно называли его небольшую группу в Чечне российские военные и местные жители. В нее в том числе входило руководство газеты «Русский путь».

До начала «второй чеченской» в Грозном, в специально отведенных местах, вывешивались списки пленных, рядом скучали редкоусые чеченские юнцы, готовые дать расклад на каждого человека из списка: сколько требуют за него бандиты и в какой срок необходимо внести сумму, чтобы заложник попал в руки родственников целиком.

Сейчас все изменилось – никаких официальных списков. Те редкоусые юнцы, кого еще не нашла пуля и не накрыла взрывная волна, стали носить бороды, кто-то из них спустился с гор и осел в селениях, кто-то продолжал прятаться в горах, но все они так и не перестали быть бандитами. Все.

Сегодня с утра Комалеева можно было увидеть в нескольких километрах от Грозного, там он имел честь побеседовать с российским полковником из ханкалинской военной комендатуры.