Легионы огня: Армии света и тьмы

Да он просто втрескался в нее. Министр Дурла по уши влюблен в Мэриел.

Вот и все, что нужно было знать Виру.

— Да, да, верно, — быстро произнес он, скользнув в кресло рядом с Мэриел и приобняв ее за талию. Казалось, ее будто током ударило от его прикосновения.

Ее руки тотчас потянулись в неподобающие места, и Вир тактично, но твердо переложил их в менее возбуждающее положение.

— Любовники. Моя любовь. Она и я. Что я могу еще сказать?

— Да, конечно, — холодно ответил Дурла. Потом, очевидно, попытался повернуть беседу в шутливое русло, но получилось не очень: — Просто я говорил леди Мэриел о том, что на Приме Центавра без нее очень скучно. Наш двор уже столько времени лишен ее блестящего общества…

— Трагично. Воистину трагично, — произнес Вир. Он повернулся к Мэриел и, набравшись решимости, сказал: — Мэриел, может, тебе стоит вернуться на Центавр? Я ведь знаю, что ты так долго не бывала в обществе.

И это было еще мягко сказано. Мэриел стала изгоем с тех пор, как с ней развелся Лондо. Хотя вернуться на Приму Центавра ей, конечно, не позволяли дела на Вавилоне 5, ее, определенно, считали парией.

К счастью для Вира, Мэриел ответила именно так, как он и ожидал.

— Что мне делать на Приме Центавра, когда у меня есть ты?

— Тем не менее, — сказал Вир, — Прима Центавра — дом. Ощутить ее землю под ногами, вдохнуть славный воздух родины…

— Без тебя я никуда не поеду.

Отлично. Даже если бы он заранее расписал все реплики, лучшего придумать бы не смог. Он повернулся к Дурле и с горечью произнес:

— Ну, что тут скажешь? Она никуда не хочет ехать без меня. А я, боюсь…. как бы это… нежеланный гость для некоторых на Приме Центавра, в том числе, к несчастью, и для императора. Так что мне приходится жить здесь, в изгнании.

И вздохнул так тяжело, что ему даже показалось, будто легкие вот-вот лопнут.

— Действительно, печально, — согласился Дурла. Вир ждал. Он знал, что будет дальше. И не ошибся.

— Нам надо что-то с этим делать.

— Но что тут поделаешь? — смиренно сказал Вир.

— Да, что тут можно поделать? — эхом вторила Мэриел.

— Я имею… кое-какое влияние, — медленно произнес Дурла. — Возможно, очень даже может обернуться так, что столь внезапное изгнание посла с родины явилось всего лишь результатом трагического недоразумения. Позвольте мне переговорить с императором. В конце концов, вы, по-прежнему — наш посол. Вы должны представлять величие нашей Республики перед другими мирами. Но, если республика смотрит на вас свысока…. если вас держат на расстоянии… ваши возможности становятся весьма ограниченными.

— Именно так я и думал! — изумленно воскликнул Вир. — Мы поразительно одинаково мыслим, министр! Кто бы мог подумать?

— Действительно, кто? — мрачно ответил Дурла, но тут же продолжил гораздо бодрее. — Полагаю, леди Мэриел, конечно, составит вам компанию?

— О, конечно. Естественно, — торопливо ответил Вир. — Можно было и не говорить… но, знаете, хуже не будет, если я скажу.

— Да. Есть вещи, о которых всегда надо говорить. Например…

Последовавшая пауза растянулась так надолго, что не на шутку заинтриговала Вира.

— Например, что? — поторопил он Дурлу.

— Ну… всегда нужно обсуждать наши успехи. И неудачи тоже. Мы должны быть искренними друг с другом. Так мы узнаем, кто где стоит.

— Искренность — это хорошо, — согласился Вир. — Я хочу сказать, что, в конце концов, мы все — на одной стороне, правда? Мы все хотим блага Приме Центавра.

— Точно, — сказал Дурла. — Взять, к примеру, археологические раскопки, которыми я руководил. Они обеспечили работой многих благодарных центавриан. Но этот проект, похоже, провалился. К несчастью, можно даже сказать, потерпел крах.

Он понизил голос и покачал головой.

— Были жертвы. Грустно, очень грустно. А вам… ничего об этом не известно…. а, посол?

Вир внутренне вскрикнул. Вдруг Дурла узнал о том, что он был на К0643?

Неужели Ренегар или Рем Ланас рассказали об этом Дурле? И связал ли он появление там Вира с уничтожением Базы Теней? Знал ли он вообще о существовании самой базы?

Первым порывом Вира было начать болтать без умолку. Он всегда так делал, когда нервничал. Но он так ясно, как никогда в жизни, понимал, что сейчас должен изменить стиль поведения. Стиснув зубы, чтобы сдержаться, с такой силой, что можно было заметить со стороны, Вир оценил ситуацию и решил, что последовать душевному порыву будет самым последним делом.

— А что может быть известно об этом, министр? — спросил он.

— Возможно, ничего. Возможно, что-то очень важное.

— Хм, ладно, — ответил Вир, сложив домиком пальцы и зафиксировав на Дурле спокойный, внимательный взгляд. — А когда вы это выясните, вы ведь дадите мне знать? Тогда мы сможем продолжить обсуждение этой темы. Не так ли, Мэриел?

И он снова получил вполне ожидаемый ответ.

— Как скажешь, Вир, — с улыбкой, от которой по его телу будто высоковольтный разряд пробежал, произнесла она. Потом она повернулась обратно к Дурле и спросила: — Разве он не гений?