Легионы - вперёд!

Викторий был опытным полководцем. В юности он сражался под командованием

Теодориха, стоял против гуннов на стенах Аврелиана и на Каталунских полях, а

впоследствии, неоднократно командовал войсками готов во время компаний в

Галлии и Иберии. Приняв решение драться, он думал только о том, как

победить. Викторий быстро прикинул, что преимущество у него только одно -

многочисленная кавалерия, и он собирался его использовать.

Что такое римские легионы, комит уже знал после недавнего боя. Поэтому он не

собирался биться лбом в их железный строй. Задачей пехоты было только

связать легионы боем. Главный удар Викторий решил нанести по правому флангу

римлян, где, как он видел, расположились германцы, которые, к тому же,

по-видимому, не особенно рвались в бой. Викторий заметил, как прогибается

наступающий фронт врага, правый фланг явно поотстал от ушедших вперед

легионов. Мгновенно приняв решение, Викторий бросил свою кавалерию против

правого фланга римлян...

Это решение стало роковым. Впоследствии, вспоминая это сражение, Викторий

думал, что никогда не видел таких четких маневров на поле боя. Легионы,

казалось, не обращали внимания на открывшийся правый фланг, оставшийся без

прикрытия отставших федератов. Римская пехота продолжала наступать.

Неправдоподобно ровный строй быстро приближался.

Оказавшись на расстоянии броска пилума, легионеры остановились разом, как

один человек, и в этот момент вперед бросилась пехота вестготов. Отлично

вооруженные, опытные бойцы, готы не раз пробивали казавшиеся несокрушимыми

боевые порядки врага. Они били и франков, и свевов, и римлян Эгидия, но с

легионами Рима им еще сталкиваться не приходилось. Строй легионов чуть

качнулся назад, и вперед полетели пилумы.

Ливень дротиков встретил яростный бросок готов, по первым рядам словно

прошлась гигантская коса, валились наземь солдаты, трава окрасилась кровью.

А римляне, замешкавшись лишь для броска, кинулись вперед сами, все также

держа правильный строй - сомкнутые щиты не расходились больше чем на ладонь.

- Бар-ра!!!

С грохотом столкнулись щиты. Засверкали короткие мечи легионеров - в тесноте

схватке они были страшным оружием. Римляне били из-за щитов, прикрывая друг

друга. Гладиус разил стремительно, нанося колющие удары в живот, грудь, пах,

пробивая доспех и кольчугу. Римский строй не рассыпался. Работая мечами,

легионы шли напролом, толкая перед собой отчаянно сопротивляющихся готов.

Тут и там линии готской пехоты разрывались, и в эти разрывы тотчас врывались

отряды римлян. Не прошло и получаса, как масса пехоты Виктория была

рассечена, разорвана на восемь-десять частей с трех сторон окруженных

легионерами. И теперь храбрость готов не могла противостоять обрушившейся на

них римской машине. Началось избиение.

Но Викторий даже не сразу заметил, что его центр смят, все его внимание было

обращено к правому флангу римлян. А там творилось нечто невероятное.

Десять тысяч всадников бросил комит на римских федератов, и, видя

беспечность римлян, подставивших под удар свое правое крыло, кавалерия

решила воспользоваться этим. Готы разделились, половина из них продолжала

нестись вперед, выставив копья и нахлестывая лошадей. Викторий не сомневался

- они одним ударом снесут германскую пехоту. Другая часть обратилась против

увлекшихся наступлением легионеров. И вот здесь впервые все пошло не так,

как предполагал комит.

XXV-й легион, стоявший на правом фланге остановился, по рядам прошло

короткое движение, строй распался на отдельные манипулы, и каждая из них

внезапно превратилась в крепость, прикрытую щитами со всех сторон и

ощетинившуюся копьями. 'Черепаха!', - вспомнил Викторий когда-то прочитанное

в старинных книгах. Он читал о таком маневре, применявшемся легионами давних

времен, но никогда не видел его воочию. Отборная готская кавалерия, также

вынужденная рассыпаться, бессильно билась об эти крепости, а они стояли,

отбиваясь копьями, охваченные атакующими их всадниками и, казалось, чего-то

ждали.

И тут из раскинувшегося у подножья Альп леса вырвалась, набирая разбег,

кавалерия остроготов. Это был конец. Викторий видел, как всадники Вилимера

ударили по его смешавшейся кавалерии, как была смята и растоптана

схватившаяся с федератами конница, попавшая под первый внезапный удар, и как

стремительно развернувшись, римские 'черепахи' разом образовали новый строй,

отбросив наседавшую на них кавалерию, и вот уже отборные всадники готов

оказались между молотом и наковальней, роль которых сыграла кавалерия

Вилимера и железный строй XXV-го легиона.

Стон и крик гибнущей армии готов висел над полем. Организованного

сопротивления больше не было, смерть правила здесь, щедро пируя на трупах. И

уже неслась через поле, по самому берегу реки, остававшаяся в резерве

римская конница, собираясь обойти разбитых готов по правому флангу и

замкнуть кольцо окружения.

Позже Викторий не мог вспомнить, в какой момент он, не говоря ни слова,

повернул коня на восток и в окружении личной охраны, изо всех сил

нахлестывая коня, понесся обратно по только что пройденной дороге.

Армия готов погибла. Почти пятнадцать тысяч легли мертвыми в землю Галлии и