Легкая голова

Тут Максим Т. Ермаков словно бы погрузился в какуюто зыбкость, жидкость, тусклую муть. Каменюга сердца тянула его на дно. Это было какое-то новое, никогда прежде не испытанное состояние. Всякий видимый предмет сделался отвратителен: кружка — тем, что из нее надо пить, кровать — тем, что в ней лежат, тапки — тем, что их следует надеть и в них шаркать. Отчаяние, вот что это такое, догадался Максим Т. Ермаков. Он стоял перед компьютером босой, в развязавшемся халате и тяжело дышал отвисшей, с гребешком белесого меха посередине, потной грудью. Стоп, стоп, скомандовал он себе. Это все запланировано. Социальные прогнозисты на это и рассчитывают. Они это специально устроили. Надо выбираться. За что бы зацепиться? За что бы схватиться, за какую соломинку?

Деньги — вот что спасет и согреет! Десять миллионов долларов. Мысль о них встречает по утрам, едва проснешься, — еще недооформленная, как свет из-за поворота туннеля, поначалу серый и призрачный, но по мере приближения раскрывающийся, будто глаз, набирающий силы и жизни. Деньги — живительная субстанция, подлинная среда обитания Индивида Обыкновенного: как для рыбы вода, как перегной или морские тяжелые придонные слои для некоторых видов микроорганизмов. Будем думать о деньгах. Будем мысленно открывать плоский тяжеленький кейс, этак одновременным щелчком двух пружинистых замков; благоговейно полюбуемся ладной кладкой банковских пачек. Втянем запах: новенькие доллары, когда их много, пахнут полынью. Вынем один кирпичик, не совсем посередине, но и не с краю; он плоский и плотный, деньги не успели распухнуть от человеческих пальцев, они отдаются тебе первому, и приятный вес упаковки подобен таинственному, содержательному весу еще не прочитанного, ни разу не раскрытого томика стихов. Десять миллионов долларов. С этими деньгами я стану самим собой. Жизнь больше не будет клеткой. Все уроды, начиная от государственных головастиков и кончая Икой, сделаются бессильны. Все неприятности растворятся. Все, что происходит в последние месяцы, потеряет значение.

С этими мыслями, плывущими по комнате, Максим Т. Ермаков сладко уснул.

Разбудил его грубый, крупного помола, телефонный звонок. Сигналил Просто-Наташин домашний телефон, которым Максим Т. Ермаков практически не пользовался, ввиду безлимитности мобильника. Допотопный аппарат помещался на ревматической тумбочке, в дальнем от кровати углу, и, несмотря на попытки Максима Т. Ермакова зарыться в постельное тепло, продолжал греметь. «Чего ей надо в праздник, поздравлений?» — подумал Максим Т. Ермаков про настырную Просто Наташу, из экономии никогда на мобильный не звонившую. Шатаясь спросонья и сильно шлепая босыми ногами по полу, он добрел до тумбочки, схватил и уронил скользкую трубку, выловил ее, качавшуюся на чумазом шнуре среди легких груд потревоженной пыли, и хрипло заорал:

— С праздником, с Восьмым марта!

— Тебя тоже, — ответил незнакомый голос, небольшой и плаксивый, но все-таки мужской.

Чертыхаясь, Максим Т. Ермаков нахлобучил трубку обратно на аппарат. Вкруговую потер ладонью лицо, зашуршавшее щетиной, увидел в зеркале свои глаза, красные, ошпаренные сном и как бы о чем-то вопрошавшие. Тут же телефон, надувшись, снова испустил крупнокалиберную трель.

— Чего надо? — вяло спросил Максим Т. Ермаков, прижимая трубку плечом и закуривая вчерашний чинарик, имевший вкус навоза.

— Ты трубку не вешай, интересное скажу, — прогнусавил давешний голос. — Твоя невеста, Марина Анатольевна Егорова, находится у нас. В милицию не звони. Приготовь три миллиона долларов юзаными купюрами…

— Стоп, стоп! — перебил неизвестного Максим Т. Ермаков, окончательно просыпаясь посреди холодной прокуренной комнаты. — Ты что, пацан, охуел? Насмотрелся кина? Откуда у меня три миллиона? Надо десять баксов на дозу, так и скажи!

— А может, тебе пальчик отрезанный прислать? — обиженно отозвался неизвестный абонент. — Имей в виду, мы люди отмороженные. Не найдешь денег — будем возвращать тебе Марину Анатольевну по частям. Сперва пальчики, все двадцать. Потом носик, ступню, еще чего-нибудь такое, чтобы жива оставалась. Ну а потом уже и сам обрубок в отдельном чемодане. Желаешь получать такие посылки?

Максим Т. Ермаков потряс головой, отчего предметы в комнате посыпались и сложились наново, как в калейдоскопе. Так, сколько на валютном счету? Если забрать сейчас, плюнув на проценты? Дура Маринка, дура, дура, дура! Небось, позвали дурынду в ресторан, а привезли в подвал, с пыльной наледью на бетонном полу и пустыми ржавыми батареями, издающими заунывные звуки. Лучше пока не думать. Такие воображаемые картинки могут попалить все деньги и нервы. И главное, дурища потом ни цента не вернет!

— А может, сто тысяч зеленью вам хватит? — хрипло спросил Максим Т. Ермаков плаксивого похитителя. — Все, что есть. У самой Маринки спросите, я же не олигарх.

— Ты не олигарх, ты тупой! — возмутился похититель. — Сказано тебе: три миллиона. Твоя проблема, где возьмешь. Нас не колышет, понял, нет?