Легкие отношения

Но это не принесло удовольствие мне. Мышцы живота сжались, почувствовав связь с гигантским комом в горле, который не имел ничего общего с кляпом. Я сжала зубы вокруг силикона, не давая волю рыданиям, разрывавшим грудь.

Меня часто называли в постели грязными словечками. Шлюхой я была раз пятнадцать. Но еще никогда это короткое слово так не ранило. Ни разу в своей жизни я не испытывала такой боли. И еще никогда сердце не ощущалось словно испещренная кратерами планета.

Я почувствовала, как Морган вышел из меня, произнес резкое «блять» и скрылся в ванной. Я на несколько секунд осталась замороженной в той же позе. Абсурдность ситуации проявила себя во всей красе, когда я слегка сдвинула коленку и задела вибратор, который переключился в более интенсивный режим. В комнате эхом раздавалось мерное жужжание. Я медленно со всхлипом вытянула анальную пробку и бросила ее на пол рядом с кроватью.

Я медленно села на кровати. Расстегнув ошейник, тихо всхлипнула. Я зажала рот рукой, чтобы не дать прорваться этому водопаду и не доставить мужу удовольствие от моего унижения. Кажется, этого эффекта он добивался. И ему это удалось, должна признать. Но я лучше сдохну, чем дам ему полюбоваться результатом своих долбанутых игр. С меня хватит. Я наигралась в семью и верную жену. К черту все.

На дрожащих ногах я встала с кровати и потянулась за своей одеждой. В этот момент в ванной включился душ. Поняв, что это мой шанс, но времени не так много, я набросила на себя платье. Открыв комод, я натянула трусики и вытянула еще несколько пар. Схватив из гардероба сумку, я суматошно заталкивала в нее самую необходимую одежду. За кружевную майку зацепился камень обручального кольца. Остановившись на мгновение, я внимательно посмотрела на свидетельство беспорядка, который устроила в наших жизнях. Я сняла кольцо и аккуратно положила его на прикроватную тумбочку, в тишине комнаты раздался едва слышимый стук металла о стеклянную поверхность. Как только сделала это, я бесшумно пробежала по лестнице вниз, где быстро обулась, схватила свою сумку, ключи от машины и выбежала в вечернюю прохладу.

Слезы жгли глаза, а в груди со скоростью ураганной воронки закручивались темные чувства, медленно оплетая кровоточащее сердце. Вот так все и закончилось. Это был последний шаг. Момент, когда Морган осознает, кем я была на самом деле и перестанет делать вид, что наша игра в семью — взаправду. Я гожусь только для приятного времяпровождения и не рождена стать матерью и женой.

Простояв на крыльце два удара сердца, когда очередная волна отчаяния отступила, я рванула к гаражу. Запрыгнув в машину, я с визгом шин вылетела из него и покинула дом Моргана. Его крепость и его жизнь заодно. Я не заезжала домой, не шла никуда и никому не звонила. Я просто поехала в аэропорт и взяла билет. В другую страну. В один конец.

* * *

− Милая, ты должна поесть.

Я почувствовала, как мама аккуратно прикоснулась к моей спине теплой ладонью. Уже четыре дня я вставала с постели только в туалет. Я не узнавала себя. Никогда еще Моника Грейнджер не лежала в кровати, жалея себя или отношения, которые закончились. Еще ни разу в жизни мое сердце не угрожало остановиться от одной только мысли о мужчине.

Он звонил. Много раз. Он писал сообщения и электронные письма. Он раздобыл номер телефона моей матери, но она сказала, что я к ней не приезжала и не звонила. Моей бедной матери пришлось крепко сцепить зубы, чтобы не высказать моему мужу то, что она на самом деле хотела. В ней умерла великая актриса, учитывая то, каким беззаботным тоном она произнесла слова о том, что ничего не слышала обо мне. Морган этим не удовлетворился. Мне писали все, кто только мог: мой редактор, Роуз, Джордж и даже этот слизняк Флинн. И все, как один, рассказывали о том, что муж меня разыскивает. Я не ответила никому. Мне было плевать, потеряю ли я работу, где я буду жить и отвернутся ли от меня друзья.

Значение имело только одно: огромная дыра в моем сердце. Пока летела в Париж к маме, я успела изрядно пожевать свою самооценку. Я пришла к выводу, что не гожусь ни для чего толкового. Никакие отношения не созданы для меня. У меня был острый ум для работы и идеальное тело для траха. Это все. Оболочка и приобретенные навыки. Еще было место, в котором должно быть расположено сердце, но на его месте бушевал пожар, сжигая дотла остатки чувств. Я поняла, что ненависть стала моей любимой эмоцией. Ненависть к тому, кого я из себя теперь представляла.