Легкие шаги безумия

"Все это очень странно, — подумала Лена, положив трубку, — жены Волкова нет дома. Это не значит, что она была здесь и пыталась открыть дверь. И все-таки дома ее нет. А Волков ведет себя так, словно действительно влюблен. Он готов возить по Москве незнакомого американского профессора ради того, чтобы провести со мной рядом несколько часов. Что ж, вполне разумно — изображать влюбленность, быть рядом и не спускать глаз. Но, с другой стороны, он ведь очень занятой человек. У него наверняка есть возможность приставить ко мне профессиональных наблюдателей. А он действует на пару с женой. Зачем же им самим трудиться? Неужели информация, которой я владею, настолько опасна для них, что они ни к кому не могут обратиться за помощью? При их-то деньгах и связях? И почему, владея столь опасной информацией, я до сих пор жива? Если они действуют вместе, зачем она пыталась сегодня проникнуть в квартиру? Он звонил весь вечер и знал, что меня нет дома… Ведь не приснилось же Майклу, что кто-то пытался открыть дверь? А если не она, то кто?

Нет, я не разгадаю этот ребус, пока не узнаю, что же происходило в Тобольске четырнадцать лет назад. Что такое мы видели, но не заметили? Возможно, за Волковым тянется из тех лет какая-нибудь грязная криминальная история. И мы трое стали косвенными свидетелями. Митя видел больше всех, Ольга могла вообще ничего не заметить, а я… Вот меня сейчас и проверяют «на вшивость» — что я помню, что видела, связываю ли Митину смерть с той давней, непонятной историей. Митя все вспомнил, понял, пришел с этим к Волкову — возможно, если бы он решился на шантаж, остался бы жив. Или нет? В любом случае он выложил то, что вспомнил. И его убили. Не просто, а с инсценировкой. Здесь вообще все непросто, голова идет кругом.

Из всего этого следует, что они ни в коем случае не должны узнать, куда именно я улетаю завтра ночью. Это во-первых. А во-вторых, мне надо продолжать игру, предложенную Волковым".

В том, что это игра, Лена не сомневалась ни на секунду. Ей было очень страшно, страх мешал думать. Возможно, она поступает не правильно. Надо позвонить Сереже и попросить вернуться раньше. Она не справится с этим одна. И никто не поможет. У кого еще искать защиты, как не у собственного мужа? Но убить могут и при нем. Если захотят — убьют. Значит, пока не решили? И есть надежда… А может, Ольга права, сумасшедший Волков воспылал страстью, его жена боится потерять его вместе с огромными деньгами и пытается предотвратить роман, который еще не успел начаться? Митя и Катя здесь вовсе ни при чем? А она, Лена, пытается ухватить за рост некую призрачную историю, которой вовсе не было. Она гоняется за призраком. Или призрак — за ней?

— Ну, ты надымила! — прошептала Ольга, выскользнув из: ной в Ленином старом халате. — У тебя есть увлажняющий крем?

— В спальне, на туалетном столике.

— Слушай, хватит тебе ломать голову! — Ольга уселась на табуретку напротив Лены и вытянула из пачки сигарету. — Расскажи Волкову про художества его драгоценной супруги. Скажи: милый, я так люблю тебя, но твоя злодейка-женушка пытается меня убить; милый, мне страшно, защити меня!

— Ага, он защитит! — усмехнулась Лена. — Он та-ак защитит… Оль, у меня к тебе просьба. Если кто-нибудь, под любым предлогом, попытается выведать у тебя, где я, пожалуйста…

— Эй, Полянская, — возмущенно перебила ее Ольга, — ты за кого меня держишь?

— Прости, не обижайся. Я так устала…

— Я серьезно тебе советую рассказать все Волкову. В любом случае ты увидишь его реакцию и что-то прояснится. Хотя, на мой взгляд, все и так ясно. Я вспомнила сейчас, как у него, бедного, четырнадцать лет назад от волнения пошла кровь из носа, он так страдал из-за тебя, так переживал. — Ольга усмехнулась. — А знаешь, я до сих пор не переношу вида крови. Если кто-то из моих мальчишек разбивает коленки, мне плохо делается. — Да, на нем был светлый свитер, — медленно проговорила Лена, — и бурые пятна крови…

Перед тем как лечь спать, Лена поставила будильник на девять утра. Ей надо было позвонить соседям из квартиры напротив. Хозяин боксера Гарри обычно уходил на работу в половине десятого.

* * *

Для того чтобы пройти в отделение кардиологии, Мишане Сичкину пришлось долго уламывать сначала лечащего врача, потом заведующего отделением.

— Галину Сергеевну нельзя тревожить, — упорствовала лечащий врач, — она в тяжелом состоянии, инфаркт, знаете ли…

— Но ведь ее уже перевели из реанимации?

— Перевели, — кивнула врач, — но после разговора с вами она может запросто туда вернуться. Вы ведь будете говорить о смерти ее сына?

— Я обещаю, что разговор не затянется.

— Достаточно нескольких слов на эту тему, чтобы состояние больной ухудшилось.

— Думаю, оттого, что убийца гуляет на свободе, ее состояние не улучшается, — мрачно заметил Мишаня.

— А вот это ваши трудности, — презрительно фыркнула врач.

— Я не возьму на себя такую ответственность, — разводил руками заведующий отделением, — это должна решать лечащий врач. У нас не принято…