И он неторопливо, подробно рассказал мне о том, что происходило в Хлебникове, а потом вдруг перевернул песочные часы, стоявшие у него на столе, и как бы мельком взглянул на лежавшую под лампой груду школьных тетрадей. Нельзя сказать, что я очень догадливый человек, однако понял, что пора уходить. И ушел, но не в гостиницу, а к сестрам Фе-тяска, которые на этот раз повторили свой рассказ, перебивая друг друга.
И не раз еще я ходил к Пете, к Заботкиным, снова к сестрам Фетяска, снова к Павлу Степановичу, пока не решился рассказать вам то, что они мне рассказали. При этом я, как говорят ученые, помножил знание на воображение. Беда была только в названии – ведь никто не находил эту историю ни в подзорной трубе, ни в музыкальной табакерке. Но зато в ней часто повторялось слово, придуманное Юрой Лариным, и ничего не оставалось, как назвать ее просто