Легкий заказ

Чем дальше, тем громче были разговоры, все чаще слышался звон чаш, соприкасавшихся друг с другом, а как в центр зала выбежали несколько танцовщиц в шальварах, вуальках и со звенящими монисто на бедрах, так и вовсе народ раздухарился. Да я и сам с интересом смотрел на происходящее, осознавая, что к той, с «трешечкой», что приятно для глаза покачивается в ритме танца, я бы, конечно, подкатил, случись такая возможность. А возможность – такая штука, которую, главное, не проморгать.

– Э, слышь, ты зачем так на ту женщину смотришь? – Мне на плечо опустилась волосатая рука. – Не надо так на нее смотреть. Она со мной!

– Все эти красавицы приглашенные артистки, так что вряд ли какая-то из них пришла с вами, – заметил Ровнин, глянув на того, кто стоит за моей спиной. – А это друг хозяина стола, так что вы поступаете очень неразумно, милейший. Не стоит хамить незнакомцам, подобное может выйти боком.

– Молчи, не с тобой говорят! – Рука сжалась сильнее. – А ты сам разве не мужчина? За себя постоять не можешь?

– Макс, тебя провоцируют, – заметил Ровнин, подливая себе вина. – Причем настолько безыскусно и напоказ, что я очень удивлен.

– Спасибо, кэп, – произнес я. – Но, с другой стороны, что за праздник без драки, да?

Глава 3

– Драться с тобой? – гортанно сообщил мне тот, кто стоял за спиной. – Хэ!

– Руку убрал, – решил, что, если уж пошла такая стереотипная пьянка, надо резать последний классический аргумент. – Слышь?

– И это я капитан Очевидность? – хмыкнул Ровнин. – Ну-ну!

Я резко поднялся на ноги, чего, кстати, никто не заметил. Дело в том, что в этот момент музыканты заиграли зажигательную восточную мелодию, и чуть ли не половина изрядно подгулявших гостей ломанулась в пляс, под радостное улюлюкание именинника. Вокруг полуобнаженных красавиц затопали ногами восточные мужчины – с бусинами пота на лбу, огромными животами, красными лицами и огнем в глазах.

– Ты прямо дерзкий, да? – недобро блеснул глазами совсем еще молодой армянин с синевато-черной щетиной на лице. – А за слова свои готов ответить?

Я его не знаю, даже не видел никогда. И с соотечественниками его дел никаких давно не имел, если не считать того, что время от времени захожу в магазин «Хамегх», что рядом с моим домом. Его хозяин Нарек, как и все армяне, прирожденный креативщик, потому просто перевел слово «вкусно» на русский язык и сделал его названием своей продуктовой лавки. Необычностью берет, короче говоря. У всех «Одуванчики» да «Алины», а у него «Хамегх», прости, Господи.

Впрочем, хлеб у него всегда вкусный, это правда. И компоты в литровых бутылках тоже.

– Слушай, давай я тебе быстро что-нибудь сломаю и пойду танцевать? – Мне вдруг отчего-то стало скучно. Цирк какой-то, разводят, как мальчишку. – Как тебе такое предложение?

– Пойдем, – оскалился паренек, развернулся и пошел к выходу из зала.

Господи-боже, у него еще и мокасины красные. Как есть паноптикум!

– Составить компанию? – спросил Ровнин и поправил очки в роскошной оправе.

– Думаю, управлюсь, – отказался я. – Ну, будет там еще трое таких же, и что? Дел на пять минут.

Не скажу, что я прямо Ояма Масутацу, но подраться умею, а иногда даже и люблю. Впрочем, если что, если дело примет совсем невеселый оборот, у меня еще есть двенадцатизарядный аргумент под мышкой. Легальный, с разрешением и всем таким.

Впрочем, до пальбы дело вряд ли дойдет. Драка, может, и сойдет с рук тому, кто это все затеял, но если случится что-то похлеще, то Газван все свое влияние пустит в ход, но найдет поганца, посмевшего испортить ему праздник. Обида гостя – оскорбление из числа непрощаемых, так что волноваться не за что. Так, помнем друг другу морды, да и все.

Нет, можно было бы его просто послать, разумеется. Все эти «ты не мужчина» и так далее меня давным-давно не трогают. Собака лает, ветер носит… Просто интересно, в чем тут дело. «Обратка» это или просто кто-то из тех, кто сейчас сидит здесь, за столом или весело пляшет в зале, развлекается. Может, Омар? Он недобро на меня поглядывал, я заметил. Не может простить того, что я его сыну Юсуфу помог решить проблемы с налоговой, после чего он все же смог сберечь, а после и укрепить свой собственный бизнес, потому не вернулся в лоно семьи?

Или Азиз? В том году я у него из-под носа увел набросок «Медузы» Караваджо, который невесть какими путями занесло в столицу. Оригинал висит во флорентийском Уфицци под неусыпным контролем тамошнего Братства Неспящих, а единственный уцелевший пробник будущего шедевра, тот, что в свое кардинал Франческо Мария дель Монте, собственно, и заказавший мастеру эту картину, подарил своему приятелю Галилео Галилею, вот – у нас всплыл. Вещица непростая, с ней много чего учудить можно, в основном по части внезапных и загадочных смертей. Оригинал, конечно, покруче работает, но и набросок непрост.