Легкий заказ

– Пусть проходят, – рыкнул вурдалак. – Пропусти их, Арташ.

Тот недовольно сдвинул густые черные брови, но перечить хозяину не посмел. Мало того – изобразил некий гостеприимный жест, мол – добро пожаловать. И даже приставил к нам одного из своих приятелей, чтобы мы, неровен час, не заблудились.

Или не забрели туда, куда не следует, как вариант.

В отличие от Арвида, который подобно римскому патрицию с возвышения смотрел на веселящихся людей, Саркисян предпочел уединение и тишину. Он проводил время в просторном кабинете без окон, куда не проникал шум музыки и гул голосов. Неяркий свет, мягкие невысокие диваны, широкий стол, на котором стояли бутылки с темной жидкостью и немудреная еда – вот что мы с Марго увидели там, куда нас привел сопровождающий.

– Добро пожаловать, – сказал Самвел, когда мы появились в дверях. – Ты прав, Максим. Гость всегда останется гостем, как бы хозяин дома не был занят. Прими мои извинения за то, как тебя встретили на пороге моего жилища.

– Никаких обид, – выставил я перед собой ладони. – О чем ты? Гость не должен приходить незваным, если только он не получил такое право. Ты не говорил мне «мой дом всегда твой дом», так что…

– Вон те бутылки лучше не трожь, а вот в этих двух вино, «Старый Иждеван», – предложил Саркисян. – Или желаешь что-то покрепче? Есть арцах, только вчера из Еревана привезли. Вот лепешки, масло, сыр, зелень, присаживайся, угощайся.

А Марго ничего такого не предложил, ее словно вообще тут нет. Восток, что скажешь. Какой смысл говорить с тем, кто тебе не нужен и кого уже нет? А в его глазах моя приятельница уже второй раз умерла, потому что он так хочет. Она ему не то что не полезна, она ему мешает и потому приговорена.

– Благодарю, – я приложил руку к груди. – Не голоден, только-только из-за стола. Я здесь, чтобы исправить одно досадное недоразумение.

– Какое? – насторожился Самвел.

– Сейчас, – я достал смартфон. – Одну секунду. Буквально секунду. Алло, Газван, мое почтение. Ты на громкой связи.

– Угу, – пробасил дэв. – Что дальше?

– Газван абу Джарван, я позвонил тебе, чтобы сказать, что снимаю любые подозрения с Самвела Саркисяна в том, что он как-то причастен к тому нападению, которое случилось на твоем празднике несколько дней назад. Я не имею к нему никаких претензий. Сам Самвел сейчас находится здесь, рядом со мной и слышит эти слова.

– Хорошо, – голос дэва, казалось, наполнил всю комнату. – Что-то еще?

– Свидетелем сказанного является также известная тебе Маргарита Воробьева, – добавил я. – Мы сейчас вместе в гостях у Самвела.

– Понял тебя, – произнес Газван. – Если это все, то хорошо. Извини, у меня гости, я должен уделить им внимание.

На самом деле нет у него никаких гостей, просто говорить и правда больше не о чем. Тем более что я позвонил ему незадолго до того, как мы наведались в «Сирень». Газван, конечно, не самая главная рыба в московском ночном море, но проворачивать трюк с внезапным звонком, да еще по громкой связи с ним без предварительного согласования все же не стоит.

– Это ничего не изменит, – проведя ладонью по лысой голове, сообщил Марго Самвел. – Слышишь, женщина? Пусть он говорит что хочет и кому хочет, я заберу свое. Есть право сильного, его никто не отменял.

– На все том же недавнем празднике Ровнин, насколько я помню, упоминал что-то в этой связи, – потер я лоб. – Какие-то события времен миллениума вспоминал, не очень приятные для вашего племени. Это относительно права сильного.

– Им нет дела до того, что происходит между нами, Чарушин, – клыки во рту Саркисяна явно увеличились. – Им чем нас меньше, тем лучше. Хоть вообще друг друга изведем, они только порадуются. И ты это знаешь лучше, чем кто-то из здесь присутствующих. Ты же с ними дружбу водишь.

– А еще есть Покон, который в этой стране и в этом городе соблюдают все, включая даже меня, по своей природе под него не попадающего, – и не подумал смущаться или пугаться я. – Вот и ты будь любезен поступать так же, если не хочешь оказаться в одиночку против всех вурдалачьих семей Москвы и области. Марго, конечно, не самая влиятельная и популярная среди них особа, но никто не хочет, чтобы установившийся порядок вещей изменился. Знаешь, как у нас говорят? Если ты плюнешь в коллектив, то он утрется, а если он плюнет в тебя, то ты утонешь. Я понятно объяснил?

– Предельно, – цыкнул клыком Саркисян и подал останавливающий знак двум своим собратьям, которые были готовы к тому, чтобы прыгнуть на нас.

– И еще, – миролюбиво продолжил я. – Как обещано – прими мои извинения за беспочвенные подозрения. Был неправ. Всей душой печалюсь.

И я отвесил хрестоматийный старославянский поклон, аж до хруста позвоночника и со взмахом рукой.

Глава 10