Читаем Легко и просто, или Кризис тридцати лет полностью

Социальные сети затянули меня, как малолетку. Мои специалисты пишут мне на стене «Лера – лучший администратор», шлют в подарки электронных плюшевых мишек и графические цветочки-переливашки. Каждое утро перед работой я вхожу в сеть и радуюсь новым друзьям, предложениям поиграть в забавную рыбалку или построить город. Я стараюсь соблюдать дистанцию и не отвечать специалистам на их детские развлекашечки, но порой не выдерживаю и нет-нет, да сражусь с Грачиком в гоночки.

Сегодня в друзьях у этого самого Грачика увидела своего бывшего ученика…

Игорю Смирнову было пятнадцать, когда я работала в школе. Паренёк был влюблён в меня. Причём это было очень заметно, хотя мальчик был более чем скромный, и я не понимала, что Игорёк Смирнов – милый, большеглазый блондинчик, делает у нас в списках трудных подростков?

Он ходил за мной тихой тенью, порой помогал мне донести до кабинета стопку учебников, а иногда просто садился напротив и смотрел своими огромными зелёными глазами. В них была сильнейшая робость и застенчивость, но одновременно с этим его глазах таилось какое-то откровенное бесстыдство. Я даже не знаю, каким образом эти вещи могли сочетаться в одном взгляде. Я под ним терялась, как школьница и не знала куда деваться, естественно о какой-то связи с учеником я даже подумать не могла, хотя мне было чертовски приятно внимание Смирнова. Именно его внимание, а ведь нравилась я, многим ученикам.

Так вот, теперь скромному обаяшечке Игорю Смирнову, оказывается, уже двадцать лет. На фото он с обнажённым торсом в позе Ван Дамма. Мышцы на руках и пресс впечатляют до дрожи: ни прибавить, ни убавить – идеальное телосложение юного Апполона. Взгляд тот же – странно грустный, немного воинственный (всё же на фото Игорёк вошёл в образ грозного бойца), и в тоже время застенчивый. Под этим взглядом я неожиданно для себя снова растерялась, а душе почему-то стало легко и весело. Совершенно не понимая, зачем делаю это, я написала своему бывшему ученику, который ещё несколько лет тому назад обращался ко мне на Вы, легкомысленное сообщение: «Привет, Игорь, совсем ты стал взрослый мальчик, после того как школу закончил». Сумбурная такая фраза, но в неё вместилось всё: и моё восхищение его внешностью – «взрослый мальчик», и стирание возрастных границ – «привет», и напоминание о том, кто я такая – «школа» (на тот случай, если Смирнов забыл меня, в чём я, конечно, сомневаюсь). Спустя минуту я, кусая кулаки, поражалась своей беспечности, но было уже поздно – сообщение отправилось…

Игорь не был в онлайне, а мне нужно было уходить домой. Я не дождалась ответа, и теперь почему-то весь вечер думаю только об этом. А зайти в интернет дома мне почему-то стыдно. Даже не пойму, почему. Ведь я ни сделала ничего плохого. Но я всем нутром чувствую, что Игорь что-то ответил. И почему-то это меня сильно волнует, радует, и ещё даже не знаю что…

Точно! Ещё у меня сегодня вечером, впервые за долгое время, нет приступа дистонии. И даже, когда я вспоминаю о возможности приступа, волна паники на меня не накатывает…

Снесло башню…

На работу неслась, как на крыльях. Вчера вечером всё же вошла в интернет через телефон, когда Лёшка уснул. Тайно под одеялом, как шпион, просмотрела входящие сообщения. Их было два. Первое: «Привет. А мы знакомы?» (У меня на аватарке только мои глаза, причём в чёрно-белом цвете, не удивительно, что он меня не узнал). Трясущимися руками открыла второе, отправленное через две минуты: «Привет, давно не виделись, я сразу и не понял, кто это, как же я рад, что снова увидел эти глазки».

Если бы не ночь, и не спящие Лёшка с Юлькой в комнате, я бы завизжала от восторга! У меня нет слов! Какой-то бред, сон, глупость! Наглость, панибратство, нелепый флирт! Но ведь, этот флирт мне, чёрт возьми, приятен! Всё, «снесло башню», как выражается Наташка! Как же давно мне не сносило башню. В последний раз – лет в шестнадцать, когда влюбилась в Лёшку и готова была идти за ним на край света. Боже мой, неужели это когда-то было!

Сегодня я только физически присутствовала в детском центре. Все мои мысли были там – в контакте. Я искала любую возможность, чтобы войти в сеть, Игорь весь день был онлайн, словно ждал меня. Он рассказал мне, что окончил училище, что в данный момент нигде не работает, поведал, что все эти годы мечтал найти меня, зачем-то написал мне свой номер телефона, а в конце дня просто поразил меня верхом наглости: «Хочешь, я тебе секрет открою?» – спросил он, и после моего «Хочу», написал: «Я д… к». Я долго гадала, что это значит. Кроме слова «Дурачок» мне в голову ничего не приходило. Да, и очень похоже, что парнишка дурачок, сразу таким напором писать начал, столько комплиментов, столько откровений. А ведь он меня Валерия Леонидовна звал! О, Боже! И я дурочка. Полная идиотка! Что я творю! Кажется, я переобщалась с молодыми и «живыми». Жизнь и юность забили во мне ключом! Не по возрасту мне уже так вести себя! Да ну его к чёрту этот возраст! Мне сейчас так легко и хорошо, как не было уже много лет!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза