Легко ли плыть в сиропе. Откуда берутся странные научные открытия

Наша книга о другом – об ученых и их работе, об упорстве, без которого невозможны научные открытия. Пусть это упорство в заблуждении, все равно оно достойно уважения. И что такое заблуждение в науке? Заблуждение – это то, что противоречит канону, устоявшимся взглядам, согласованному мнению научного сообщества или, во всяком случае, большей его части. Но это мнение может быть ошибочным, более того, оно точно ошибочно.

Согласно Карлу Попперу, любимому философу ученых, любое научное утверждение может быть опровергнуто. И, как показывает опыт, научные утверждения действительно опровергаются или сильно трансформируются.

То, что мы сегодня считаем заблуждением, в будущем, через десять лет или через сто, может стать истиной, вернее, быть признано истиной. Так что заблуждающиеся работают на будущее. И пусть себе работают!

Они придают особый шарм науке, делают научный поиск веселым приключением, а не унылым конвейером по производству новых знаний. Без заблуждающихся в науке осталось бы совсем мало настоящих ученых.

Заключение

О науке сейчас пишут и рассказывают много, но как-то не о том. Речь по большей части идет о знаниях, об установленных «научных фактах». Однако знания, факты – это вообще не о том. Это не наука, это результат деятельности ученых. Именно деятельность по выявлению и объяснению устройства и законов развития природы, человека и общества и есть наука.

О деятельности ученых, о том, как они получают новые научные знания, рассказывают много реже, чем о самих знаниях, причем зачастую рассказывают не так. Почему-то все заворожены идеей, что науку сейчас делают большие коллективы, и вот нам показывают исследователя, который сидит с глубокомысленным выражением лица (далось им это глубокомыслие!) за компьютером, лабораторной установкой или рядом пробирок и выполняет какие-то рутинные механические действия – свою часть "командной работы".

Если бы мы в школьные годы посмотрели такие ролики, ни за что бы не пошли в науку. Что уж говорить о современной молодежи, которая в еще большей степени, чем мы, не хочет быть винтиком в машине. Она хочет свободы, творчества, общения, веселья. Наука – истинная наука – как ничто другое может дать им желаемое, но молодые люди об этом не знают, им об этом не рассказывают.

Мы пошли в науку в первую очередь потому, что нам это было интересно. Важную роль в нашем выборе сыграло и то, что в советское время наука была едва ли не единственным оазисом свободы. Где еще можно было так свободно высказывать свое мнение, не обращая внимания на чины и звания, выдвигать сумасшедшие идеи, спорить до хрипоты о проблемах мироздания и заниматься тем, чем ты хочешь, удовлетворяя свое любопытство за государственный счет.

И еще нам нравились люди науки – это были раскрепощенные, веселые личности. Мы смотрели по телевизору выпуски того, старого "Клуба веселых и находчивых", где доминировали технари, естественники и врачи, и нам хотелось попасть в эту веселую среду.

Чувство юмора – необходимая черта характера настоящего ученого. Парадокс науки состоит в том, что любое научное утверждение рано или поздно будет опровергнуто и объявлено заблуждением. То есть ученый создает нечто, вкладывая в это все свои силы и душу, и при этом ясно понимает, что созданное им в будущем будет признано ложным знанием. Можно, конечно, об этом не думать, но ученые не могут не думать, они так устроены. И тут без чувства юмора не обойтись. Ведь если относиться ко всему серьезно, то впору бросать науку, плодящую незнамо что, и переквалифицироваться в управдомы, где все четко и понятно.

Науку породило естественное человеческое любопытство. Человек оглядывался вокруг и задавался вопросами: почему небо синее? Почему яблоко всегда падает вниз на землю? Что там за горизонтом и можно ли дойти до края земли? Рука об руку с ними шли другие вопросы: что будет, если я сделаю то-то? Если смешаю уголь, серу и селитру и подожгу смесь? Если поставлю металлический шест и буду держаться за него в грозу? Если сделаю себе крылья из перьев и брошусь вниз со скалы?

Это любопытство естественно, потому что вытекает из самой природы человека. С годами оно куда-то уходит, возможно, в этом виновата школа, которая упорно вдалбливает детям мысль о том, что нам известны ответы на все вопросы, причем однозначные.

Может сложиться впечатление, что с наукой произошло то же самое. Пока наука ходила в коротких штанишках, она искала ответы на вопросы, вытекавшие из наблюдения за окружающей природой, и ставила эксперименты с непредсказуемым результатом. Повзрослев, проникнув в суть явлений и создав объясняющие их теории, наука стала "решать проблемы", формулируемые не в вопросительном, а в директивном ключе. И в этом в значительной степени состоит кризис современного естествознания, разворачивающийся на наших глазах.