Легко!

– Я бы отцу хотел рассказать про вас. Я смотрел и думал: «Неужели и эта женщина может скандалить дома, кричать: „Я тут тебя уже три часа жду!“ Вы другая какая-то. Я нашим ребятам про вас расскажу. А у вас есть дети?

– Есть сын, чуть постарше тебя.

– Ну да, я уже спрашивал. Ладно, пошел собираться. Слава богу, завтра в Москву.

Анна смотрела, как сын Виктора уходит от нее вдоль по Курфюрстендамм. Как он сказал? «Не меняй ничего, если это не любовь». Не велика мудрость, конечно, но сыну Виктора было хорошо с ней. А ей с ним.

Глава 3

– Хельмут, как было все замечательно. Берлин действительно сказочный город. А Зюльт… Всё, просто всё великолепно. Я так отдохнула. Даже по работе соскучилась.

– У тебя получился очень насыщенный отпуск, моя маленькая принцесса. Но нам надо будет найти какой-то более правильный формат на будущее. Мне было тоскливо, пока ты была в Америке, а я сидел один в Берлине. Так не должно быть. Мы все-таки муж и жена.

– Хельмут, я к сыну ездила. Как это «не должно быть»? Я и на Рождество поеду с ними на лыжах кататься. Хочешь, поезжай с нами, в мою «расширенную семью».

– Не шути так. На Рождество! Рождество – это святое, это дом. Ты же не оставишь меня на Рождество одного. Опять?

– Что опять? Как будто я только и делаю, что оставляю тебя одного. Я поняла про Рождество. Значит, поеду либо сразу после, либо сразу после Нового года. Но я же не могу не поехать вообще. Для них ведь это тоже праздник. Это наша семейная традиция уже много лет, и Борис ждет весь год, когда он с матерью поедет кататься. Он не хозяин своему времени, как мы с тобой, и может отдохнуть только во время Рождества. И для нас нет лучшего способа общаться друг с другом, как на лыжах.

– А я где во всех этих доводах? Ты обо мне подумала?

– Так я же все время практически с тобой.

– Но ты каждое Рождество будешь меня бросать, ты только что сказала это. Какая же это семья?

– Schatz, ну не надо так. Зачем мы вообще в таких понятиях говорим. «Всегда», «навеки». Мы что, правила пишем? Я же тебе сказала, можно будет как-то устроить, что я половину зимних каникул буду там, а половину – с тобой. Может, ты с нами когда-то захочешь поехать…

– Я не сумасшедший, кататься с вами по оврагам и камням. Вы же ненормальные. Мы не пишем правила, потому что их не требуется писать. Они просты. Жена мужа на Рождество одного не бросает. Что тут обсуждать?

– Что ты заладил: «Рождество, да Рождество». Еще август на дворе. Я думала, так только женщины рассуждают. Мы только что так здорово отдохнули, вся осень впереди вместе, а ты не радуешься, а расстраиваешься из-за Рождества.

– Ладно, действительно надо сегодня отметить наш первый вечер в Лондоне. Вместе. А завтра я поеду к себе, надо поработать.

– О’кей. Я тоже завтра буду разбирать свои завалы.

– Ты, пожалуйста, выдели мне шкаф, лучше два, для моих вещей. Я к тебе перееду на выходных.

– Ты это серьезно?

– А зачем нам две квартиры, ты что, возражаешь, чтобы я здесь жил? Или ты еще не свыклась с мыслью, что ты теперь моя жена?

– Возможно.

– Ну так привыкай. Насчет квартиры я пошутил. Конечно, я не буду от своей отказываться. Время от времени каждому надо побыть одному.

– Понятно. Хорошая шутка.

Анна не могла дождаться утра, чтобы бежать в офис. Затянулся отпуск, надо работать, хватит праздников, раздумий о жизни, о любви. Вон, даже дети подвинулись на этих размышлениях – она вспомнила Дмитрия на Курфюрстендамм. Какое это новое, совершенно необычное чувство – привязанность, нежность. И одновременно покой, чувство защищенности, отсутствие одиночества. Сколько можно искать любовь, думать, настоящая ли она, смотреть, как люди прячутся от нее и играют в «кошки-мышки». Не надо притворяться, не надо держать под контролем свои чувства. Можно жить легко… Думать о работе, готовить по вечерам ужин для Хельмута, вместе ходить по музеям и театрам, гулять по лесу в выходные, учить вместе немецкий, читать Frankfurter Allgemeine Zeitung за завтраком в субботу… Хельмут – необыкновенный человек, и ей с ним хорошо. Вот это и есть главное, и это надо беречь. Она глянула на колечко на пальце. Прелестный бриллиант. Только не надо символов. Кольцо и кольцо. Подарил мужчина. Хотел выразить свое чувство. И прекрасно. У нее еще девять пальцев есть. Там тоже бриллиантовые кольца будут неплохо смотреться.

Ни на следующий день, ни через пару дней они не встретились – у обоих было слишком много работы. К концу недели оба почувствовали, что работа работой, а тянет друг к другу. Глупая стычка про Рождество давно забыта. Хельмут приехал, и они весь вечер оживленно, не умолкая, рассказывали друг другу о событиях на работе, перебивая и постоянно отвлекаясь на другие темы.

– Я никогда не спрашивал тебя, и сейчас можешь не отвечать, если не хочешь. Ты ведь все время работаешь с Москвой в тесном контакте?

– Да, ты сам это знаешь.

– Я не это имею в виду… Не знаю, могу ли я спрашивать. Да мне, в общем, и ответ-то уже понятен. Ты очень независимо себя ведешь, чересчур. Это опасно в твоем положении.

– В каком «моем положении»?