Легкое поведение

Стоя в уголке, где толпа реже, а музыка тише, я поглядываю на светловолосую голову Уолкера в противоположном конце зала. Он болтает с коллегами по работе и их женами. И выглядит безумно элегантно в своем черном смокинге, безукоризненно накрахмаленной белой сорочке и черном галстуке-бабочке — стоит каждого пенни своего трастового фонда. Золотистые волосы, разделенные пробором, сияют как солнце. Он безупречен.

Улыбаюсь. Да-а, сложно узнать в этом лощеном парне того, кто любит снюхивать с моих титек кокс в то время, как трахает меня с хардкор-порно на фоне. Он кажется таким недосягаемым, таким невозмутимым, но глаза выдают его, когда он начинает прочесывать цепким взглядом толпу. Он высматривает меня. А как же, ведь он наказывал не уходить далеко, когда вскоре после приезда сюда я отошла, чтобы он мог без помех пообщаться с друзьями. Я не люблю прилипал и сама стараюсь не быть такой.

Я перехватываю у проходящего мимо официанта третий бокал шампанского и пока раздумываю, что бы еще посмотреть, мой взгляд падает на нечто по-настоящему впечатляющее. На подушке из черного шелка, цветом как мои волосы, лежит фантастическое ожерелье с бриллиантами — кусочек рая, только руку протяни. Если, конечно, вы осилите цену.

Склонившись над защищающим ожерелье стеклом, я борюсь с желанием прикоснуться к холодной поверхности. Как зачарованная, рассматриваю переплетение платиновых шипов и листьев… В центре сверкает роза из красных бриллиантов — большая, размером с мою ладонь.

Чувствую движение — кто-то становится рядом. Не отвлекаясь на него или нее, я продолжаю любоваться преломлением света в камнях.

— Красивое, правда?

Ровный, повелительный мужской голос излучает абсолютную власть. Я не отвожу глаз от витрины. Назовите это шестым чувством, если хотите, но я почему-то знаю, что ни при каких обстоятельствах не должна поднимать взгляд на этого незнакомца, разговаривающего таким тоном, словно он властелин мира.

— Да, — отвечаю коротко.

— Интересно, сколько оно стоит, — молвит он.

— Это неважно… Не представляю, кому оно по карману.

Он усмехается, и смех его еще приятнее голоса. Чувственней.

— Мне, например.

Его самоуверенность забавляет меня. Люблю наглых засранцев.

— Сомневаюсь.

— Не стоит. Я всегда говорю только правду. — Голос бесстрастен, однако не поверить его словам невозможно — они разом и утверждение, и приказ.

Внезапно шум в помещении начинает отдаляться. Смех, оживленные голоса, музыка оркестра — все это постепенно затихает, и наконец я слышу только один голос — его.

В это мгновение он становится единственным, что для меня важно.

— Правда — понятие субъективное, сэр.

— Правда — допустим. Но не деньги. За деньги можно купить все.

Его ответ — как удар током. Туман от шампанского в моей голове моментально рассеивается. Пульс учащается, от волнения становится трудно дышать. «Не смотри на него… не смотри…»

— О, неужели? — Мой тон пропитан сарказмом. Хотя этот тип совершенно прав.

— Разумеется. Я верю, что у всего, — он делает паузу, — и у всех есть своя цена.

Любопытство берет верх. Я поворачиваюсь к нему лицом… и осознаю долбаный масштаб совершенной ошибки. Когда наши глаза встречаются, я замираю, лишенная дара речи, и перестаю дышать. Мой собеседник выглядит так, что выражение «страсть с первого взгляда» обретает совершенно новый смысл.

В свои неполные двадцать три я не раз встречалась с крайне привлекательными мужчинами, но ставить в один ряд с ними этого незнакомца было бы несправедливо по отношению и к нему, и к ним. Красивое лицо в обрамлении непокорных темно-русых волос. Рассеянный взгляд зеленых, как долларовые банкноты, глаз. Нос с небольшой горбинкой. И рот, который так и хочется заполучить себе между ног. Его красота сурова и в то же время ошеломительно совершенна. Одетый в простой черный смокинг и белую сорочку с расстегнутым воротом, он излучает мужественность и врожденную грацию, напоминая черную пантеру перед прыжком. Эта его грубая, животная, бьющая изнутри энергия и привлекает меня больше всего. Потому что всего лишь стоя с ним рядом, я чувствую, что его слово всегда будет последним, а его желания — исполнены первыми. Такие, как он, не просят, а требуют. Не надеются, а берут.

Минуту он молчит. Его невероятные глаза держат меня в плену, они обнажают мою душу, и мне это неприятно. Я крепче сжимаю в руке хрустальный бокал. Хочу отвернуться — и не могу. Стою и ежусь под его взглядом.

— Вот интересно… а у тебя она есть? — спрашивает он негромко, после чего отворачивается и снова принимается разглядывать ожерелье.

— Что? — не понимаю я, а потом цепенею.

Он улыбается.

— Цена.

— Может и есть. Зависит от суммы, — отвечаю спокойно, а у самой сердце колотится так, словно вот-вот выскочит из груди. Удивительно, но когда эти слова вылетают наружу, я не испытываю ни шока, ни удушающих волн стыда за то, что говорю на такие темы с совершенно незнакомым человеком.

Хотя, чему удивляться. Учитывая, кто я.