ЛЕГО

Но цивилизация виров была больна анэтикой. Этим термином обозначается эволюция, при которой интеллект и технический прогресс опережают развитие динь-атмы, по-земному души, и милосердие еще не считается наивысшей ценностью.

Из-за неосторожных экспериментов по достижению физиологического бессмертия (как доказала впоследствии наука, дело это невозможное и главное ненужное), возник вирус, который поражал мозг. Заболевший терял память, его интеллектуальные способности стократно ослабевали, он разучался делать самые элементарные вещи, даже соблюдать личную гигиену. Эпидемия не поддавалась лечению. Зараза распространялась воздушным путем, и все медики, пытавшиеся что-то делать, заражались сами.

Тогда было принято кардинальное решение: эвакуировать всех незараженных на недавно обнаруженную планету Кротон, природные условия которой почти в точности соответствовали земным, нужно было только подправить состав атмосферы и очистить подкорные воды. В день Великого Исхода пятьсот двенадцать космолетов, на каждом по сто пассажиров, улетели прочь, а больные остались, и в большинстве своем погибли, выжившие же мутировали и со временем превратились в Homo Sapiens.

Эта история, которую детям планеты Кротон рассказывают в первом классе, является стыдом и вечным укором для виров. Первая статья Основного Закона, принятого десять лет назад, в 440 году, когда в обществе окончательно утвердилась концепция Этического Прогресса, гласит: «Никогда, никого, ни в каких обстоятельствах нельзя бросать в беде». А жители Земли, братья по крови, были именно что брошены, предоставлены собственной судьбе, и судьба оказалась тяжелой. Это установили наблюдения за прежней планетой, развернутые в 442-ом, когда началась разработка программы помощи земным мутантам.

Программа прошла несколько этапов. Ясно было одно: эволюцией нельзя руководить. Любая система, управляемая извне, теряет способность к развитию. Можно осторожно, бережно, дозированно подводить человечество к важным интеллектуальным и техническим открытиям, устранять или смягчать макрокатаклизмы, с которыми людям самим не справиться — вроде опасных изменений климата, как было при резком потеплении, из-за которого уровень мирового океана поднялся на двадцать метров («Великий Потоп»), или при глобальном похолодании («Ледниковый период»); дважды пришлось сбивать с траектории крупные астероиды, которые при ударе о Землю уничтожили бы на ней жизнь.

Сначала считалось, что социально-интеллектуальный процесс можно ускорить, создав один очаг цивилизации, способный постепенно колонизовать остальные регионы. Эксперимент длился целых два года (на уроках истории в школе, где училась Фелиция, эту эру называли «Античностью»), но вскоре подтвердился закон ущербности анэтической эволюции. Философия, искусство, технические и организационные открытия не отменили правил животной стаи, когда сильные порабощают слабых, а жестокие побеждают милосердных. Попробовали развить этику догоняющими темпами: запустили в разных областях планеты нравственные кодексы, имевшие, в соответствии с низким уровнем цивилизации, форму мистических учений. Три кондуктора — сначала Будда, потом Иисус, потом Мухаммед — внедрили в сознание людей механизм этической саморегуляции, но тут оказалось, что социальная организация общества пока не соответствует базовым параметрам этики, начинающейся с правила «не убивать». Царства, княжества, племена не могут обходиться без убийств, потому что между ними происходит естественный отбор.

Тогда — это было два с половиной года назад — кондуктор Чингиз получил задание объединить все народы Евразийского континента в одну государственную систему, что навсегда упразднило бы истребительные войны. План был жесткий, радикальный, признававший неизбежность побочного ущерба. В Институте земной цивилизации шли постоянные споры, этично ли временно отменять этику даже ради эволюционного скачка и допустимо ли списывать десятки тысяч жизней ради спасения десятков миллионов. В конце концов эксперимент свернули, не доведя до конца, а Чингиза отозвали на Кротон.

Были потом и другие попытки акселерации, как удачные, так и неудачные, но в целом возобладала линия «стоп-крана», то есть вмешательства лишь при ситуации, угрожающей выживанию человечества. Например, в самый первый день, когда Фелиция и ее товарищи только-только прибыли и еще мало что понимали, ошарашенные новыми впечатлениями, в Институте разразился переполох из-за того, что две страны, СССР и США, чуть не устроили ядерную войну. Опасность была купирована буквально в последний момент.

А задание, с которым Фелиция отправилась в свою первую земную командировку, было совсем маленьким и простым, ничего крупного и чересчур ответственного кондуктору-новичку не доверили бы.

В любой экспедиции случаются ляпы и накладки, это неизбежно. Потом приходится их исправлять.