Лейб-хирург (СИ)

Гешефт расплывчатых формулировок не терпит, Евно это прекрасно знал. Следующие полчаса они с гостем яростно торговались. Разговор шел по-русски. Боевик этого языка не знал, поэтому стоял со скучающей миной на лице. То, что его услуги не понадобятся, он понял. Наконец, стороны ударили по рукам. Евно написал обязательство работать на МИ-6, получил аванс в десять тысяч марок, пароль и и имя связника. Расстались они довольные друг другом, при этом Евно чувствовал, что англичанина он надул. Тот явно преувеличивал возможности завербованного агента — сказалась слава лихого боевика. МИ-6 в это время делала первые шаги[29], и ей не хватало опыта, а вот у Евно он имелся. Согласно заключенному с англичанами соглашению ему следовало перебраться в Москву, восстановить связи в среде революционеров и снабжать британскую разведку нужной информацией. При необходимости проводить акции в ее интересах.

Возвращения Евно не боялся. Уцелевшие после чистки знакомые в МВД сообщили, что в России его не ищут. Там помнили руководителя Боевой организации эсеров, а вот добропорядочный подданный империи Александр Ноймайер интереса у правоохранителей не вызывал. Для этого, правда, пришлось кое-что подчистить в архивах МИДа. Обошлось недешево, но Евно не скупился - оно того стоило. Риск, разумеется, оставался, но к нему было не привыкать. К тому же Евнососкучился по восхитительному чувству опасности, которое заставляло кровь кипеть в жилах и обостряло чувства.

Так в Москве появился почетный гражданин Александр Фридрихович Ноймайер. Поселился в доходном доме, где снял роскошную квартиру из семи комнат. Средства это позволяли. Англичане платили тысячу золотых рублей в месяц (Евно не забыл тарифохранки), вдвое больше выдавали на расходы. Стоить объяснять, в чьих руках оседали этисуммы? Часть денег, впрочем, шла по назначению. Не настолько глуп был Евно, чтобы присваивать все - золотой ручеек мог иссякнуть.

Восстанавливать связи с эсерами он не стал - те могли выдать его полиции, да и нужными сведениями не располагали. Англичан интересовала информация из Кремля,революционерам туда хода не было, хотя эсеры более никого не убивали. После реформ Марии они отказались от террора, получив за это прощение от властей. Оно, впрочем, не распространялось на виновных в терактах, поэтому члены Боевой организации проживали за границей. Евно это было на руку - нет тех, кто сумеет опознать. Социалисты-революционеры перешли на легальное положение, заседали в Государственной Думе, где выступали сгромкими заявлениями и протестами - то есть занимались, по мнению Евно, пустой болтовней. Себя он считал человеком дела. Нужных осведомителей он искал сам. Это Евноумел. Во-первых, научили в охранке, во-вторых, помог опыт подполья. Евно свел знакомство с репортерами, выбрав из них тех, кто освещал светскую жизнь. Им он представлялся коммерсантом, что было правдой. Он ведь торговал, другое дело, что специфическимтоваром. Репортерам Евно демонстрировал свое восхищение: столько знают, вхожи в такие круги! Куда ему, коммерсанту! Репортерам это льстило, они распускали перья и демонстрировали осведомленность в тайнах Кремля. Этому способствовал и шикарныйстол, который Евно неизменно накрывал для друзей. Выпить и пожрать на халяву репортерылюбили. Пьяные языки болтали, Евно мотал на ус, благо растительность на лице имел - она придавала солидность и меняла внешность. Репортеры, как источники сведений, ему, впрочем, не подходили, их осведомленность не распространялась дальше сплетен и слухов. Но они знали персон Кремля и могли вывести на нужного человека. И Евно его нашел.