Лейхтвейс

…Над квадратиком-Италией – маленькая корона. Такая же над Испанией, но с вопросительным знаком. «Красные» провозгласили республику, но признают ее далеко не все.

Итак, Дуче не прочь слегка повоевать – но только слегка, без тяжелых последствий. Второй Абиссинии нет, Албания – не слишком завидная добыча.

Латинская империя!

Вопросительный знак зачеркнут, над двумя коронами третья, побольше и потяжелее. Генерал Санхурхо мечтает о монархе на престоле – и он его получит. Только не Бурбона, а кого-нибудь из Савойских принцев. Два королевства – единая власть, «Дуче» станет императорским титулом, как скромное «принчипе» при Августе. Не сразу, но лет за двадцать все привыкнут. Испанцы получат не только короля, но и братскую армию, которая очистит страну от «красных». Испания же – это и Марокко, и Западная Сахара. Вот она, Империя во плоти – всё Западное Средиземноморье! А там, не спеша и с толком, можно будет подумать о Востоке.

Стрелка ударила в квадратик-Германию, словно пытаясь его подтолкнуть. Ради великого дела и Тироль уступить можно.

«Я не могу бросить Италию! Без меня она погибнет, а со мной – только со мной, понимаешь – она станет великой, величайшей!.. Она вновь станет Империей!»

Кладбищенский пес вновь подал голос, словно подводя итог, но князь покачал головой, не соглашаясь с призраком. Если бы! Кувалда так тоже думает, более того, уверен, что в Европе ему будут благодарны. Излечил испанскую язву, остановил «красных», чуть ли не Сталина победил.

Франция! Вокруг квадратика – ровный овал. Теперь она окружена, с одной стороны море, с другой союзники – новая Империя и Рейх. Французам есть, что терять, испанцы потребуют вернуть Каталонию, Басконию и Наварру. А еще есть Савойя, Корсика и Ницца из списка губернатора де Векки. И – Лотарингия с Эльзасом, у синьора Гитлера крепкая память.

Конфликт с Францией – уже плохо и опасно. Но есть еще Великобритания…

…Большой квадрат под верхним срезом листа.

Синьоры из Альбиона стараются держаться от европейских свар подальше, на это Дуче и рассчитывает. Однако Британия – Владычица Морей.

Гибралтар!

Дуче уже пообещал Испании полное восстановление исторических границ. А Мадрид никогда не признавал оккупацию скалы на берегу моря. И ко всему еще итальянский флот на Балеарских островах…

Квадрат-Британия ощетинился острыми стрелками. Они вздрогнули, словно набираясь сил, и уверенно поползли вниз. Еще одна ударила из Египта, из зоны Суэцкого канала.

Князь, тяжело встав со стула, прошел к подоконнику, взялся за темную стеклянную бутыль. Нет, такое не на трезвую голову! Плеснул в стакан…

Франция плюс Великобритания равно Антанте. Германия не вступится, фюрер – не самоубийца. Кувалда, Кувалда, что ты натворил? И назад уже не повернуть, о Латинской империи ляпнул не какой-то там губернатор…

Собака, словно почуяв, вновь завыла. Дикобраз грустно усмехнулся и завел фронтовую, много раз петую с приятелем-капралом:

Каждому срок отмерен,
Вот приговор заверен,
Будет солдат расстрелян –
Так трибунал решил.

Чумба-лилалей, чумба-лилалей,
Чумба-лилалей,
Ла! Ла! Ла![17]

3

– Руки не затекают? – не без сочувствия поинтересовалась Рената, устраиваясь за большим канцелярским столом. – Извини, Таубе, но так будет надежнее. Хоть какая-то, но гарантия от взаимного насилия.

Лейхтвейс пошевелил пальцами скованных за спиной рук. Стол мореного дуба в подземелье, освещенном маленькими лампочками с привычными уже решетчатыми колпаками, смотрелся дико. А вот стул, железный да еще вмурованный в пол, словно тут и вырос. Кисти рук фиксировались за высокой спинкой, крест-накрест, не пошевелишься.

Отвечать, впрочем, не стал. Не тот повод.

– Ну что, Таубе, работаем?

День «отпуска», обещанный доктором, растянулся на целых три. Уколы, лекарства, повязки на висок – его действительно лечили. И кормили прилично, обычным армейским пайком, может быть взятым прямо из запасов Команды «А». Из камеры не выпускали, бесед не вели, книжками не снабжали. Охранники вообще изображали немых, хотя между собой, как Лейхтвейсу удалось заметить, разговаривали, причем на языке, напоминающим французский, однако все же ином. Форму носили странную – синюю, как у девушки, и тоже с чистыми петлицами.

Врач же оказался самой обычной немчурой, и даже костюм пошит определенно в Рейхе. Николай сумел разглядеть небольшую дырочку на левом лацкане, где носят партийный значок.

И вот, наконец, вызвали, точнее, привели, взяв за руки. Форму вернули, но без обуви, так и пришлось шлепать по камню босиком. Коридор, еще коридор, и пустое помещение, чем-то напоминающее подземный гараж. Стол с тумбами. Рената.

Девушка, открыв ящик стола, вытащила пачку незнакомых сигарет в яркой многоцветной пачке. Бросила перед собой, чуть не уронив на пол.

– Думать помогает, – пояснила. – Ну, и, сам знаешь, если что можно в щеку воткнуть.

Зажигалка – самая простая, чуть ли не из патронной гильзы…

– Шучу. Пока – шучу.