Лейкоцит 2

— Ну, и молодец. — Максимально тепло улыбнулся ему я, и взяв данную панду за лапу, а также отправив Кшайе денежный перевод на один фиом с комментарием: «Если что, мы будем у дверей регенерационного сегмента», все также неспешно направился обратным путём. Потому как лучшей «боксерской груши», чем та вторая башка Венкха, найти сейчас было невозможно, а данная «груша» была принципиально необходима, ибо… Ну, действительно, не на стенах же родного Биома, или своем командире, этой панде сейчас владение бломбером отрабатывать? Заодно и посмотрю насколько этот самый Ляля в принципе обучаем, как боец. Понятно, что с ребенка много не спросишь, и главная его функция сейчас тупо быть рычагом морального давления на Кшайю, однако тем не менее, хоть на что-то кроме этого, при его то силе, он ведь должен был сгодиться?

Вот только, спустя буквально пару шагов, я внезапно понял, что походу немного поторопился, и, что конкретно сейчас учить Лялю правильно стукать, идея, мягко говоря, не совсем удачная. Причём снова по целому ряду причин.

Во-первых, вряд ли эти его будущие удары дубиной по башке ныне дохлого Венкха, сошли бы за… То самое применение примитивного оружия в строго хозяйственных целях.

Во-вторых, даже если данные удары за то самое «строго хозяйственное применение» каким-то чудом и сойдут, то перед этим в обязательном порядке требовалось строго соответствующим образом поставить в известность об этом самом «хозяйственном примирении» сам же Биом. Причём сделать это походу должен был непосредственно Ляля.

Ну, и самое главное. Даже если данный панда с этой «постановкой в известность» бы справился, (что весьма сомнительно) то, кто даст гарантию, что, войдя в азарт он случайно не промахнется мимо своей «боксерской груши», со всей дури саданув бломбером по полу? А ведь это однозначно будет интерпретировано всё тем же Биомом, как целенаправленная попытка причинить этому самому Биому вред, что в свою очередь моментально выльется в повешенный на Лялю принудительный статус паразита, со всем из этого статуса для данной панды вытекающим. Чего я само собой в виду того, что оный великан для меня сейчас, в первую очередь всё из-за той же Кшайи, был практически незаменим, допустить не мог. Следовательно заветную тренировку по «правильному стуканию» придется отложить.

Нет, по возможности, в самое ближайшее время, я обязательно устрою Ляле соответствующий мастер-класс, вот только не раньше, чем сам же максимально к данному мастер-классу подготовлюсь. Главное сейчас правильно объяснить этому… Ребенку, почему его командир сперва пообещал того чему-то научить, а потом резко передумал это делать.

А, впрочем, нет. Ни хрена я ему сейчас объяснять не буду. Принципиально, ни хрена ему сейчас объяснять не буду. Потому что эти самые объяснения в данном случае будут выглядеть, как оправдания, а командир перед своими подчинёнными никогда оправдываться не должен. Да и вообще, где оправдание, там и до искренней привязанности к данному… Мальчишке недалеко. Привязанности, которую начиная прямо с этого текущего момента мне следовало давить всеми способами. Ибо привязанность — это слабость, а я не могу позволить себе быть слабым! Не могу! Слабаки долго не живут. Особенного во всяких там психоделических мясных мирах. Нет, само собой, при наличии на то необходимости, изображать эту самую привязанность мне никто не запрещает. Но, только изображать!

— Ляля есть хотеть спросить своя командир. — Вывел меня из мыслей робкий голос всё того же чёрно-белого великана. — Ляля можно?

— Можно. — Аккурат в этот самый момент заприметив стоящую около башки всё того же Венкха, полностью исцеленную, (быстро же тут походу регенерационные коконы работают) а также судя по выражению её лица явно готовящуюся сейчас к очередному довольно трудному разговору со мной Нагайну, разрешил я. — Что Ляля хотеть спросить своя командир?

— Ляля хотеть понимать, куда много быстро ходить тот… хороший грустный много жирный тетя?

— По делам. — Вздохнул я. — Она ходить делать много главное дело.

— Она потом быть назад?

— Быть. — Заверил я того.

— Хорошо. — Вздохнул панда, и, кажется, так и не решившись добавить что-то ещё, добавить что-то максимально для него важное, заткнулся. Я тоже заткнулся. Так мы, в полном молчании, весь остаток обратного пути до дверей регенерационного сегмента и прошагали.

* * *

— Здравствуй хозяин. — Первой подала голос змее-баба, когда мы с Лялей таки оказались около неё. — Куда ходили, если не секрет?

— За чьи деньги лечилась, если не секрет? — Встречным вопросом отозвался. — Посмотри мне в глаза, и честно ответь, за чьи именно деньги ты сейчас проходила процедуру общего восстановления. Если надумаешь соврать, я это замечу.