Лейла, Кайла, Кейла и Келайла [СИ]

И вдруг догадалась, прижимаясь к стене за бархатным занавесом. Эта серебряная петелька. Она росла прямо из толстой ветки, как маленькая веточка дерева. Оно тоже неживое? Но под ногами была живая трава, настоящая, куда укатился Светлячок.

Это ее беспокоило, но думать было некогда. Важнее придумать, как быть с принцессой. И с ее сердцем.

Келайла пробралась за шторой к самой двери и высунула голову, жадно разглядывая возвышение, на котором стоял королевский трон, а по бокам сидели королева и принцесса. Эрла была такая прекрасная. И такая равнодушная… Белело нежное лицо, сверкали на волосах и шее драгоценные камни. А ниже, за столом, поднимались, держа в руках бокалы и кубки, гости, возглашая тосты за здоровье королевской четы и за счастье принцессы. Сверкнул переливами цветной плащ. Асур нашел глазами взволнованную Келайлу, нахмурился. Но потом еле заметно кивнул ей, и покачал головой, словно жалея Эрлу.

И девочке на самом деле вдруг стало ужасно жалко принцессу. Сидит там, среди яств и сокровищ, такая красивая, рядом любящие родители, за столом — женихи, ловят ее взгляд, надеются на ласковый прием и улыбку. А ей ничего не в радость. Просто вот — совсем ничего и никак.

Келайла не увидела, как ухмыльнулся мастер Асур, пряча руки в широких рукавах. Встал, обходя гостей и направляясь к боковой двери. Стуча сердцем, она смотрела, как, подхваченная волной ее горячей жалости, Эрла вдруг словно проснулась. Синие глаза потеплели, как весеннее небо, губы сложились в улыбку, стали точь-в-точь как живой розовый бутон, а волосы засветились, переливаясь, так и хотелось взять в руки тяжелую прядь, прикладывая к щеке. Принцесса засмеялась. И все вокруг засмеялись тоже, очарованные теплом и нежной радостью ее смеха. Только Келайла качнулась, прислоняясь к стене. В груди немножко ныло, но она готова была потерпеть, если такова плата за капельку жизни в золотом сердце Эрлы.

— Ну, — сказал мастер Асур, внезапно появляясь рядом с ней и отводя подальше от суеты и толкотни, — видела, что может сотворить твое сердце с принцессой? И это лишь малая капля, ты дала ей меньше, чем серому соловью. Сейчас Эрла выберет себе юношу для главного танца. Они скрепят обещание кольцами. А утром он увезет ее. Хочешь ли ты сделать Эрлу счастливой? По-настоящему счастливой?

— Что ты сделал с моими сестрами, мастер Асур? И зачем?

Асур надменно пожал плечами, заслоняя растерянную Келайлу от снующих с подносами слуг.

— Вот оно что. Это были твои сестры? Вряд ли они захотят вернуться. Они сами захотели. Все трое. Согласились еще до того, как я договорил предложение. Однако, жадные у тебя сестрички. А ты где была, когда троица рвалась из дома, в надежде получить принца? Проспала? Хотя, не думаю, что они взяли бы тебя с собой. Они глупы. Кичились красотой и хотели обойтись без сердца.

Он засмеялся поспешно, но Келайла все равно поняла, думая сердито — ты тоже оказался дураком, великий мастер, если решил, что твоя железяка заменит сердце.

— Смотри. Принцесса выбрала. Сейчас начнется танец.

Келайла снова заглянула в двери. Там, в огромном пустом пространстве, окруженном нарядной почтительной толпой, Эрла стояла, подав руку юноше, а он подавал ей свою, поднимаясь с колена. Музыка заиграла, все захлопали, юноша повернулся, улыбаясь толпе. Красивое лицо с маленькими усами, темные кудри, широкие плечи. И (тут Келайла ахнула еле слышно) — на гладком лбу красная метинка над бровью.

— Подаришь ли ты счастье принцессе? — вкрадчиво прошептал Асур, вкладывая в руку Келайлы маленький пузырек темного стекла, — ведь она тоже твоя сестра. Одна вместо троих.

Если я откажусь, подумала Келайла, сжимая в руке пузырек, Эрла превратится в равнодушную неживую игрушку. И целую жизнь проведет с ней не какой-то чужой принц. А Эли-Манита-Амиру, в которого она запустила косточкой с чердака. И который до сих пор волшебным образом носит на лбу ее метку. Ее — Келайлы. А еще он ей снился… Хотя она понимала, никогда Эли не посмотрит на маленькую девчонку в старой юбке, девчонку с обычным лицом, конопатым носом, русыми косичками. Всю жизнь зеленоглазый Эли, который в ответ на ее хулиганство только рассмеялся, будет мучиться с безжизненной Эрлой, даря ей свою любовь.

— Я согласна, — и Келайла опрокинула в рот пузырек, зажмуривая глаза.

Внутри все ахнуло, переворачиваясь, заныло в груди, потом выстрелило острой болью. В раскрытые глаза глянули разом жаркое солнце и бледная луна, завертелись, расплескивая острые лучи. Мешали смотреть.

Келайла шла рядом с мастером Асуром, который бережно вел ее под руку, уводя дальше и дальше от шумного зала, полного веселых людей, а в самом центре танцевала прекрасная Эрла, смеясь своему избраннику. И Эли-Манита-Амиру кружил ее, поддерживая за тонкую талию, туго схваченную драгоценным корсажем. Гости кричали здравицы, улыбался, покачивая головой в такт музыке, король Эррис, а королева Арисса промакивала мокрые глаза кружевным платочком.