Лейла (ЛП)

Уиллоу смотрит, как по экрану телевизора бегут титры, а ее глаза полны слез. Она даже не отводит взгляда от экрана, когда я закрываю за собой дверь. Убрав купальник Лейлы обратно в ящик, я забираю у Уиллоу пустую миску из-под попкорна. Оторвав наконец взгляд, она наблюдает, как я ставлю посуду на тумбочку.

— Ужасная концовка, — бормочет она. — Каждый раз забываю, какой у фильма плохой финал.

— И чем же он заканчивается?

— Герой находит успокоение и отправляется в рай, — отвечает она, надув губы.

Я смеюсь, не понимая, что плохого в такой концовке.

— Если рай существует, разве не туда захочет отправиться привидение?

Она в сердцах машет рукой в сторону экрана.

— А как же Молли? Она теперь совсем одна. Ей придется провести остаток жизни, зная, что ее муж блуждает где-то в вечности, пока она должна работать, оплачивать счета и… жить.

Она произнесла это слово так, будто жить плохо. Я присаживаюсь на кровать.

— Позволь-ка уточнить, верно ли я тебя понял. Тебе жалко человека? Не призрака?

— Ну конечно, мне жалко человека. Надо же, замечательная концовка. Призрак становится еще более призрачным призраком, — язвительно говорит она. — Эка невидаль, черт побери. Мы-то и так знали, что он умер, потому что это случилось в самом начале фильма. Но ей-то каково? Она получила доказательства его смерти, а потом получила еще больше доказательств его смерти. Что в этом романтичного? Ей дважды пришлось его оплакивать! Это худший фильм из всех, что я смотрела.

— Я думал, ты видела его раньше.

— Да, но я не смотрела его, находясь в человеческом теле, способном испытывать боль в груди и лить слезы. Я ничего подобного не чувствовала, когда смотрела его раньше. Отстой. — Она падает на кровать и сжимает в объятьях подушку Лейлы. — Мне не нравятся эти чувства.

Я навожу пульт на телевизор и выключаю его. Комната погружается во мрак. Положив пульт на тумбочку, я ложусь на кровать и накрываюсь одеялом. Уиллоу поворачивается ко мне лицом, сложив ладони под щекой.

— Патрик Суэйзи ведь умер, да? В реальной жизни.

— Ага.

— Думаешь, теперь он стал настоящим призраком? Думаешь, он может быть таким, как я?

— Возможно. Но раз ты никогда не покидала территорию дома, откуда тебе знать, что еще есть за ее пределами? Кто еще там есть?

Она широко улыбается.

— Ради Патрика Суэйзи я бы ее покинула.

— Может, это тебе и надо сделать. Уйти. Путешествовать. Поискать таких же, как ты.

— Но у меня чувство, будто я должна оставаться здесь.

— Почему?

Она пожимает плечами.

— Всегда так чувствовала. Есть же какая-то причина, почему я оказалась в случайном доме среди непонятной глуши.

— Может быть, ты раньше здесь жила. Может, умерла здесь.

Уиллоу обдумывает мое предположение.

— Я не чувствую себя здесь как дома. Хотя, наверное, нигде не смогу.

— Что если бы был способ выяснить, откуда ты появилась? Кто ты такая? Ты бы воспользовалась им?

Она хмурит брови.

— Какой способ? Нанять частного детектива?

— Вроде того. Возможно, есть один на примете.

Уиллоу смеется.

— Есть на примете? — Она закатывает глаза, будто такого быть не может. Но мне, честно говоря, уже мало что кажется невероятным. Уиллоу зевает, накрыв рот ладонью. — Лейла устала. Завтра утром у нее будет похмелье.

— Мы увидимся завтра? Я хочу поговорить о том, как помочь тебе разобраться в происходящем.

Уиллоу поправляет подушку под головой.

— Мне не нужна помощь, Лидс. Всякий раз, когда ты поднимаешь этот вопрос, я вспоминаю доктора Кеворкяна⁵.

Я смеюсь, не понимая, о чем она говорит.

— Что?

— Как бы ты себя чувствовал, если бы я сказала, что тебе стоит выйти за грань твоего существования? Ты будто бы подталкиваешь меня к самоубийству.

Ничего себе.

Я переворачиваюсь на спину и складываю руки на груди.

— Не думал об этом с твоей точки зрения. Прости, что постоянно говорю об этом.

— Все хорошо, — отвечает она. — И я не говорю, что не хочу однажды узнать тайну своего существования. Просто сомневаюсь, что мне сейчас хватит смелости совершить этот шаг. Пока мне просто хочется насладиться последней неделей, когда я могу проводить с тобой время.

Я не смотрю на нее, но чувствую на себе ее взгляд. Ей нравится проводить со мной время. Ее признание нельзя назвать недопустимым, чего не скажешь о чувствах, которые возникают в моей груди в ответ на него.

Я не отвечаю ей. Именно в моменты молчания между нами я испытываю самое сильное чувство вины.

Все ошибки совершаются в тишине.

Я ложусь на бок и закрываю глаза.

— Доброй ночи, Уиллоу.

Показания

Детектив останавливает запись.

Я запрокидываю голову, беспокоясь из-за того, какое направление обретает наш разговор. Мне хочется быть честным, но правда, которая вскоре всплывет, не представит меня в хорошем свете.

Ничто из того, что я скажу этим вечером, не представит меня в хорошем свете.

— Я могу воспользоваться уборной? — спрашивает он.

Я указываю в коридор.

— Третья дверь справа.