Лейна

— Какие? Эльфийские? У вас тут что, эльфы есть?! — я истерично захихикала. В свое время, лет в десять-тринадцать, начитавшись Джеймса Шульца, мы с дворовыми ребятами до умопомрачения играли в индейцев и частенько выбирались из города в ближайшие леса — пострелять из лука. Потом нашу веселую компашку стали принимать за толкиенутых на эльфах и других нелюдях… Собственно некоторые и толкиенулись. У меня увлечение луком длилось лет до пятнадцати. Ко мне даже ненадолго пристало прозвище Эль. Это сильно раздражало, и я довольно быстро отучила так себя называть — потребовалось всего лишь несколько стрел с тупыми наконечниками. При воспоминании об этих приятных минутах моя улыбка стала по настоящему искренней (т. е. злорадной).

— Конечно, — удивилась Мирайа. — А разве в вашем мире их нет? Эльфы живут почти во всех мирах сетки Вероятностей.

— Нет, ни эльфов, ни кого-то другого, только люди. Правда, есть легенды и сказки об эльфах, драконах, оборотнях, гномах, орках и куче других нелюдей — в каждой стране своих. Я в детстве обожала волшебные сказки!

— Ну, тогда тебе, наверное, понравится в нашем мире — здесь живут твои волшебные сказки… только иногда они довольно страшные… — грустно улыбнулась ведьма.

— Мирайа, а почему эльфы не станут помогать человеку? У вас что, война?

— Не война, политика, — поморщилась ведьма, — Будь она неладна! Эльфийские леса славятся своими деревьями — а Рион Третий, наш король, подписав договор о ненападении и мирном сотрудничестве, закрывает глаза на браконьеров. В ответ эльфы усилили патрули на границе, которые сразу вылавливают и провожают «заблудившихся любителей природы» из леса, а предварительно бреют налысо — у эльфов это страшное оскорбление. Вот только обычным людям в эльфийские леса теперь путь заказан — а ведь некоторые травы растут только там, — печально вздохнула женщина.

— Скажите, а Тирилон далеко? — задала я самый безопасный вопрос из вертевшихся в голове. Мысль о том, что для простой деревенской ведьмы она слишком хорошо разбирается в политике и непонятных для меня Вероятностях, я решила отложить на потом.

— Верхом недели три. Пешком пять-шесть… опять же, как идти, — ведьма задумчиво скосила на меня темно-зеленые глаза. — Ты сказала, что ехала на Метро — это что за зверь такой… верховое животное вроде лошади или сильфа? Или демона гарр’краши?

— Метро… — я задумалась, как объяснить человеку из эпохи телеги и лука, что же это такое, — метро — это транспорт такой общественный, лошадей и других животных там нет, только что-то вроде телег для перевозки людей.

— Магия? — уточнила любопытная ведьма.

— Нет, технология. Магии у нас нет, только шарлатаны, — ответила я и задумалась, — а может и настоящие маги есть, только они не светятся, — в ответ на изумленный взгляд пояснила: — ну, скрываются. У нас всех, кого в магии подозревали, еще пару-тройку столетий назад на кострах жгли. Жуткое времечко, средневековье…

В отличие от многих «романтиков» я вовсе не идеализировала средние века, не мечтала попасть во времена короля Артура или Венецию эпохи Возрождения… хотя этот вариант можно было бы обсудить, — мысленно хмыкнула я. Ладно, вернемся к нашим баранам.

— Мирайа, что вы мне посоветуете?

— Купить лошадь и отправляться в Тирилон, с караваном — одна пропадешь.

— Хм-м… знаете, что-то не уверена, что наши деревянные рубли или зеленые баксы будут у вас что-то стоить, — с сомнением протянула я.

— В вашем мире деревянные деньги? — недоверчиво уточнила ведьма.

— Почти, — хихикнула я, — бумажные! Ну, еще мелочь: медь и никель, кажется.

— Вот что, дочка, — поднялась ведьма, — сначала ты умоешься, покушаешь, а потом и думать будем, что дальше делать.

Я согласно кивнула, уточнила дорогу и, слегка покачиваясь, побрела искать туалет, типа сортир, а также место для умывания.

Вытирая лицо полотенцем из тонкого сероватого льна, я бросила взгляд на свое отражение в зеркале из светлого металла, похожего на серебро. На меня смотрела девчонка лет восемнадцати-девятнадцати (я по прежнему выглядела моложе своих двадцати четырех лет), с длинными темно-русыми волосами, серо-зелеными глазами, меняющими оттенки цвета по настроению и невеселой улыбкой на губах. Я была из тех счастливых женщин, кто может быть ослепительной красавицей или обычной симпатичной девчонкой по своему желанию. Желание выглядеть ослепительно появлялось у меня крайне редко, поэтому я почти не красилась и одевалась в джинсы и кроссовки, а волосы стягивала в простой хвост или в косу. На мне и сейчас были мои любимые Левайсы и черные Рибки.

Подмигнув грустному отражению, я пошла в сторону дома, рассматривая по пути окрестности. Дом с баней и парой крепких хозпостроек находился на опушке леса в полукилометре от деревушки. Лес был смешанный, взгляд выхватывал знакомые деревья средней полосы и иногда останавливался на странных резных листьях или серебристых тонких стволах, мелькающих среди елок и берез. Надо будет познакомиться поближе, сделала я зарубку на память, входя в дом.