Лейра

Почувствовав, что заклятие перестало на него действовать, рыжий молча кивнул, шмыгнув носом. О том, что он с точностью исполнит все мои указания, говорило его залитое слезами раскрасневшееся лицо. Раз так сильно переживал, значит, глупостей по отношению к собрату точно не натворит. Я подхватила безвольное тело Рикки и унесла на второй этаж. Вернувшись в лабораторию, махнула рукой, чтобы Микки тоже залез на стол. Втянув голову в плечи, не зная, что его ожидает, он смиренно взобрался на указанное место.

— Давно ссадину получил?

Я взяла чистую салфетку и вытерла остатки подсыхающих слёз.

— Давно, госпожа Ри…

Пробежавшись пальцами по краям раны, нащупала уплотнение. Всё-таки придётся шить.

— Рана нехорошая, нужно будет вычистить и ушить. Усыплять не буду, если страшно, можешь закрыть глаза. Только не зажмуривайся, иначе мышцы напрягутся и будут мешать. Но вначале сниму ошейник. Чтобы ты понимал: его отсутствие ничего не меняет. Вы оба по-прежнему принадлежите мне и все заклятия, в том числе и Заклятие Подчинения продолжают действовать. Поэтому без глупостей, пожалуйста.

— Я понял.

Ошейник с Микки я сняла намного быстрее, чем с Рикки. Похоже, что из них двоих он был самым строптивым, а потому ошейник был более подвижным. За всё время, что я с ним возилась, рыжий даже не пикнул и не дёрнулся. Ни когда обрабатывала шею, ни когда рассекала скальпелем ссадину, вскрывая нарыв, ни даже, когда ушивала рану. Поверх наложенных швов я нанесла специальный клей, который тут же превратился в плёнку.

— Это чтобы случайно во сне не травмировался о подушку или не расчесал. Если будет заживать хорошо, через пару дней швы сниму. А там, как пойдёт. Ты меня понял?

— Да, госпожа Ри.

Я принесла рубашку и бриджи:

— Одевайся. Пойдём, перекусим. А потом спать. День и так был слишком трудным и долгим.

Чтобы не смущать Микки, я ушла к шкафам и стала убирать инструменты и лекарства. Как же их угораздило попасть в рабство? Надо будет потом расспросить. Из договора было ясно лишь, что их ещё подростками продал глава их клана. Но вот за что?

Когда я повернулась, Микки не только уже оделся, но и сложил использованные полотенца и салфетки в аккуратную стопку. Что же, хорошая привычка.

— Салфетки в камин, остальное оставь, сама уберу.

От удивления у него чуть глаза из орбит не выпали. Похоже, что ему и в голову не пришло, что я сама что-то делаю сама. Видимо, помимо грязных поручений Онфрида, они ещё и хозяйство вели. Мда…

* * *

Я распахнула окно в кабинете и закурила. Несмотря на сильную усталость, сон никак не шёл. В крови ещё продолжал бурлить адреналин. Целительство — не мой конёк. Точнее, не моя профессия. Общими основами владею, лечить могу, но на постоянной основе никогда не занималась.

Можно было бы заняться лечением в другой день? В принципе — да. Но, во-первых, чем быстрее начать лечить старые травмы, тем быстрее их организмы переключат свои силы с режима «поддержание» на «восстановление». А это немаловажно. Поддерживать организм при помощи магии хорошо лишь в качестве временной меры, если через некоторое время не дать ему восстановиться естественным образом, то начинается «путь в никуда». Вначале истощаются магические резервы, а потом организм начинает самоуничтожаться. Буквально пожирает сам себя, пытаясь одновременно восстановить и магические, и физические резервы. Фактически агония, растянутая на несколько дней, а то и недель. Тот же Микки, хоть и держался до последнего бодро, сильно истощён. О чём речь, если он даже не смог залечить ту ссадину на лице? Ещё немного и начался бы сепсис. Самое простое, что требуется организму для восстановления — это сон и нормальное питание. Если сон более-менее и присутствовал в их прошлой жизни, то боюсь, он скорее напоминал голодный обморок от постоянного недоедания. С питанием дело обстояло ещё хуже. Судя по всему, Микки даже свою скудную пайку видел не всегда, да и не в полном объёме. Впрочем, думаю, я знаю, куда она девалась. Вернее, кому он её отдавал. Рикки. Больше некому. Достаточно вспомнить, как рыжий переживал за собрата, когда увидел, как тот потерял сознание после моего зелья. В горло был готов мне вцепиться, причём зная наверняка, что последующий за этим проступком «откат» от Заклятия Подчинения непременно убьёт его.