Лэйси из Ливерпуля

Джон еще спал, когда на следующее утро его брат ушел на работу. Кора время от времени заглядывала в комнату, но только когда наступил полдень, она заметила, что Джон наконец открыл глаза и теперь лежал, тупо глядя в потолок. Его руки оставались в том же положении, что и прошлой ночью, как будто у него не было сил или желания пошевелить ими. Он скосил глаза на вошедшую Кору, но ничем не выдал своего удивления. Казалось, его не волновало, где он находится и почему оказался здесь.

— А я как раз думал о том, где нахожусь, — прошептал он. — Как я попал сюда?

— Твой Билли нашел тебя на Доки и принес сюда. Хочешь чашечку чая, милый?

— Да, пожалуй. Спасибо, Кора.

Она долила в чай молока, чтобы немного остудить, и, поддерживая его голову одной рукой, дала ему выпить. Оттого, что Джон Лэйси оказался в полной зависимости от нее, Кору захлестнуло радостное чувство.

Выпив чай, он сказал:

— Не говори никому, что я здесь.

— Пожалуйста, если ты этого хочешь, — заверила его Кора.

После обеда она принесла ему хлеб с молоком, и ей пришлось кормить его с ложечки. К тому времени, когда Билли вернулся домой, Джон сидел в постели, откинувшись на подушки, и курил сигарету.

— А я и не знал, что ты куришь, приятель, — заметил Билли.

Джон равнодушно пожал плечами.

— Я начал уже давно.

— Как ты себя чувствуешь?

— Устал я, Билли, — ответил Джон жалким голосом.

— Что ты делал в «Аркадии», приятель? Это же настоящий притон. — Билли с тревогой смотрел на старшего брата. С тех пор как Джон бросил Элис, он сильно скучал по брату и почувствовал себя оскорбленным, не получив ответа на свои письма. Его чрезвычайно огорчало зрелище этого лежащего в кровати сильного, полного жизни мужчины, превратившегося в тень. Билли с малых лет постоянно слышал: «Почему ты не можешь быть таким, как твой старший брат?» Мать не делала секрета из того, что Джон был ее любимцем и что она гордилась им, тогда как Билли считался чуть ли не позором семьи, паршивой овцой. Теперь, похоже, они поменялись местами.

— Не могу припомнить, чтобы я шел в «Аркадию», — признался Джон. — Собственно говоря, я вообще не много помню о вчерашнем дне.

— Напился, понятное дело!

— Не просто напился, а напился до потери сознания, если быть точным.

Билли издал короткий смешок, хотя смеяться особенно было не над чем. Взволнованный и растерянный, он взял худую руку брата в свои.

— Что случилось, дружище? Как ты дошел до жизни такой? Ты дерьмово выглядишь.

— Я и чувствую себя дерьмово. — Джон сильно затянулся сигаретой. — Кое-что произошло, Билли. Кое-что, о чем я предпочел бы не говорить.

— Как хочешь. Где ты сейчас живешь? Что случилось с твоей компанией?

— Я по-прежнему понемногу занимаюсь бизнесом. А живу я теперь в конторе.

— Если бы я знал, то наведался бы к тебе в гости.

Джон коротко кивнул в знак согласия, давая понять, что ценит такую заботу о себе, но у Билли сложилось впечатление, что он был бы для брата незваным гостем. Более того, он и сейчас чувствовал себя лишним, ему показалось, что Джон с гораздо большим удовольствием остался бы один.

— Ну, а ты-то выглядишь вполне нормально, Билли, — с явным усилием выдавил Джон. — У тебя столько жира, что хватит на нас обоих.

Билли похлопал себя по гигантскому животу.

— Это все пиво.

— У тебя всегда была слабость к пиву. — Губы Джона искривились в подобии улыбки. — А вот у меня не было слабостей, правда? Я был примерным мужем, примерным отцом, опорой и поддержкой для своей семьи. Потом случилось вот это. — Он коснулся своего лица. — И оказалось, что я слабее большинства мужчин. Другой на моем месте достойно принял бы удар и продолжал бы жить, как ни в чем не бывало. Я же позволил тому несчастному случаю разрушить свою жизнь. С тех пор все изменилось.

— Это был храбрый поступок, Джон, то, что ты сделал тогда. — У Билли было мало опыта вести такие беседы. — В целом мире не нашелся бы другой смельчак, который кинулся бы спасать того моряка. Тебя следовало бы наградить медалью.

— Мне собирались дать медаль, но я отказался от нее, точно так же, как отказался от Элис и своих детей. Я хотел страдать и желал, чтобы все страдали вместе со мной.

— Может, еще есть время все исправить. Элис по-прежнему одна.

Джон не ответил. С миской супа в руках появилась Кора и объявила Билли, что чай ждет его внизу.

Кора была разочарована, когда Джон настоял, что будет есть сам. Она присела на кровать, наблюдая за ним.

— Есть желе и сладкий крем для пудинга, — сказала она, когда он кончил есть.

— Может, попозже. Спасибо, Кора. Вы с Билли очень добры. Кстати, где Морис? Это ведь в его кровати я лежу?

Должно быть, он не знал, что Морис отсидел в тюрьме. И Кора не собиралась рассказывать ему об этом, по крайней мере сейчас.

— Ему захотелось независимости. У него теперь своя квартира. Это на Опал-стрит, над салоном Лэйси, кстати сказать.