Лейтенант

Мы понимали, что городские бои дадутся тяжело, и потерь будет несоизмеримо больше, чем при штурме поместья, и потому пошли иным путём: договориться. Отчасти на этом настоял я, отчасти данному решению способствовало то, что новое правительство наконец-то заключило мир со Священной Римской Империей, а это значило, что Басмановы и Шуйские в скором времени могли подтянуть к Нижнему Новгороду свои подразделения, которые дислоцировались близ линии фронта.

Никто из воевод не верил, что Барятинские пойдут на переговоры, но Алексей Ярославович – последний оставшийся в живых из моих дядьёв, всё-таки согласился встретиться.

В назначенный день я вместе с Яропоком, а так же воеводы Шуйских и Трубецких отправились в небольшое поместье на восточной окраине города, которое считалось нейтральной территорией.

Подъехали к воротам. Машины и сопровождавшие нас бойцы остались за оградой. Два дружинника пошли внутрь и, убедившись, что другая сторона не устроил засаду, вернулись и сообщили, что можно заходить. Зайдя в дом, мы поднялись на второй этаж, где в просторной комнате за столом сидели Алексей Ярославович, какой-то мужчина преклонного возраста с лысиной и подросток лет четырнадцати-пятнадцати – как я понял, мой младший брат, которого Барятинские собирались назначить главой рода.

Мы поздоровались и уселись за противоположным концом стола.

– Вы хотели переговоров, – начал Алексей Ярославович. – Мы готовы вас выслушать.

– Мы требуем сдаться, – прямо и без каких-либо вступлений заявил Ярополк. – Это в ваших же интересах.

– А если нет? – спросил Алексей. – Будете воевать дальше? У вас не хватит сил, чтобы взять город. Вы это прекрасно понимаете, иначе не предложили бы переговоры. Зачем нам сдаваться?

– Мы можем и дальше лить кровь своих и ваших людей, – спокойно ответил Ярополк, – можем дальше продолжать эту междоусобную бойню. Насчёт нехватки сил вы ошибаетесь: с германцами установился мир, а значит, скоро к нам с фронта подойдёт подкрепление, и тогда взять город не составит труда. И тогда, – он повысил голос, – все мятежные бояре, которые пошли против Совета, будут казнены. Хотите такого исхода? Прямо скажу: мы – нет, мы желаем остановить губительную для России междоусобицу. Но если понадобится, мы пойдём до конца. Так что предлагаем капитулировать здесь и сейчас, пока не стало слишком поздно.

– Слишком радикальное предложение, – отметил Алексей Ярославович. – Что взамен?

– Жизнь, – проговорил мягче Ярополк. – Если вы сейчас же сложите оружие, мы даруем вам жизнь и свободу. Вы останетесь при своём имуществе, своих землях, фабриках, рудниках. Всем Барятинским мы обещаем полную амнистию. А представитель вашего рода снова вернётся в Совет старейшин. Как видите, мы не кровожадные убийцы, интерес наш лишь один – сохранение единства семи родов и целостность страны.

Алексей Ярославович наклонился к плешивому старику, и они шёпотом перемолвились парой слов.

– Допустим, – сказал Алексей Ярославович. – Но, полагаю, у вас есть какие-то условия?

– Само собой, – ответил Ярополк. – Но поверьте, они весьма мягкие, особенно по сравнению с тем, что вас ожидает в случае отказа. Условия наши просты: вы выплатите контрибуцию в размере пятьсот тысяч рублей. Это всего лишь компенсация затрат, которые понесли наши роды за последние дни – не более. Второе условие: вы принимаете обратно в семью Михаила.

Алексей Ярославович и сидящий рядом старик устремились на меня так, словно я – враг номер один. Перспектива моего возвращения в их пугала гораздо больше, чем затребованные пятьсот тысяч компенсации.

– Нет, он не станет главой рода, – отрезал Алексей. – Об этом не может быть и речи.

– Почему же? – удивился я. – Чем вам не угодила моя кандидатура?

– Потому что ты – неразумный мальчишка, который промотает всё состояние, – проворчал старик скрипучим голосом и зыркнул на Ярополка: – Вот, значит, что хотите? Разорить нас? Или себе забрать всё вознамерились, лукавые? Нет уж! Ничего вам не отдадим.

– Это и не требуется, – пожал плечами Ярополк.

Старик хотел ещё что-то сказать, но Алексей Ярославович жестом остановил его.

– Так или иначе, мы не позволим лезть в наши семейные дела, – сказал дядя. – Михаил – незаконнорождённый, и мы его изгнали. Вы не вправе требовать его возвращения в семью.

– Дело ваше, тогда война продолжится, – пожал плечами Ярополк.