Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы

Внезапно корабли окутались дымом — первые бортовые залпы. Издалека казалось, что они уже сошлись борт о борт, — конечно, этого не может быть. Еще рано убирать нижние прямые паруса и бом-брамсели — чем быстрее они доберутся до места схватки, тем лучше. До «Атропы» долетел громоподобный рев первых бортовых залпов. Ветер отнес дым, и тут же корабли вновь окутались клубами: пушки перезарядили и выдвинули по новой. Мачты по-прежнему совсем близко — неужели Форд такой дурак, что сцепился ноками реев? Снова грохот. Корабли поворачивались в плотном облаке дыма. Одна из мачт над облаком наклонилась, но чья она, Хорнблауэр разглядеть не мог. Падала мачта, с парусами, с реями, — как ни страшно об этом думать, похоже, это грот-стеньга «Соловья». Мучительно тянулось время. Дым, грохот. Хорнблауэр не хотел верить своим глазам, хотя чем ближе подходила «Атропа», тем яснее он видел. Два корабля прочно сцеплены, в этом не может быть сомнений. «Соловей» лишился грот-стеньги. Он был повернут носом к «Кастилии». Ветер по-прежнему разворачивал оба корабля, уже как единое целое. «Соловей» зацепился за «Кастилию» — не то бушпритом, не то якорем за ее фор-руслень. При таком угле пушки «Кастилии» простреливают палубу «Соловья» продольным огнем, пушки же «Соловья» практически бесполезны. Неужели он не может отцепиться? Тут на «Соловье» упала фок-мачта — теперь для него все кончено.

Видя это, матросы завопили.

— Молчать! Мистер Джонс, уберите нижние прямые паруса.

Что ему делать? Надо пройти под носом или под кормой у «Кастилии», обстрелять ее продольным огнем, повернуть обратно и обстрелять снова. Трудно стрелять по носу «Кастилии», не задев «Соловья», трудно пройти у нее под кормой — при этом «Атропа» окажется под ветром и не сможет снова быстро вступить в бой. Два корабля вновь разворачивались — это не только ветер, но и отдача пушек. Предположим, он подождет, пока «Соловей» пересечет линию огня, а потом будет лавировать обратно, чтобы вступить в бой? Это будет позор, все решат, что он сознательно уклонился от огня. Предположим, он подойдет к другому борту «Кастилии» — но первый же бортовой залп напрочь искалечит «Атропу». И вместе с тем «Соловей» уже искалечен — помочь ему надо немедленно.

До двух кораблей всего миля, они быстро приближаются. Многолетний опыт подсказывал Хорнблауэру, как быстро пробегут последние секунды.

— Соберите орудийные расчеты левого борта, — сказал он. — Всех матросов и канониров. Вооружите их для абордажа. Вооружите всех незанятых. Но оставьте матросов у бизань-брасов.

— Есть, сэр.

— Пики, пистолеты и абордажные сабли, ребята, — сказал Хорнблауэр столпившимся у оружейных ящиков матросам. — Мистер Смайли, соберите своих марсовых у каронады номер один правого борта. Приготовьтесь к атаке.

Юный Смайли подойдет лучше других, лучше нервного Джонса, туповатого Стила или престарелого Тернера. Ему надо поручить другой конец корабля — здесь, на корме, командовать будет сам Хорнблауэр. Его шпага — та, что он надевал на королевский прием, — дешевая. Клинок ненадежный — он так и не выкроил денег на хороший. Хорнблауэр шагнул к оружейному ящику и выбрал себе тесак, вытащил его, бросил ненужные ножны на палубу, затянул на запястье петлю и стоял с обнаженной саблей. Солнце светило ему прямо в лицо.

Они приближались к «Кастилии». До нее всего кабельтов — кажется, уже ближе. Нужно в точности рассчитать время.

— Один румб вправо, — скомандовал Хорнблауэр рулевому.

— Один румб вправо, — последовал ответ.

Рулевой, как ему и предписывалось, занимался только своим делом, ни на что не отвлекаясь, хотя с левого борта «Кастилии» уже открылись орудийные порты, а совсем рядом выглянули пушечные жерла и в открытые порты явственно различались лица канониров. О господи, сейчас!

— Право помалу. Потихоньку поворачивайте.

Бортовой залп «Кастилии» показался концом света. Ядра обрушились на судно — крики, жуткий треск, в воздухе повисла пыль, поднятая ударяющими в древесину ядрами, полетели щепки. И тут корабль вошел в клубы дыма, плывущие из орудий. Но думать надо только об одном.

— Лево руля! Брасы! Обстенить крюйсель!

Между кораблями оставался крохотный, в несколько дюймов, разрыв. Если «Атропа» толкнется слишком сильно, она отскочит; если не погасить скорость, может проскользнуть вперед и развернуться. Пушечные порты «Кастилии» — чуть выше портов «Атропы». У шлюпа нет завала бортов. Его фальшборт коснется борта «Кастилии». На это Хорнблауэр рассчитывал.

— Правая сторона, пли!

Адский грохот бортового залпа. Над палубой заклубился дым, подсвеченный оранжевым пламенем. Ядра ударили в «Кастилию», но и об этом сейчас думать некогда.

— Вперед!