Лейтенант Магу

— Так чего же вы так хреново все обставили? Сначала вырезали всех, а потом только перестрелку имитировали.

— Да боязно было, — ответил Фелонов. — А ну, как он проснется, если его ворочать начать? Ну и…

— Понятно, — кивнул лейтенант, — давай по второй, чтобы страшно не было.

Унтер не дрогнувшей рукой набулькал в стаканы огненной воды и спросил.

— За что на этот раз?

— Чтобы такие ситуации больше не повторялись, — предложил Алекс. — Не понравилось мне у жандармов в тюрьме гостить.

— Свидетелей надо было поменьше оставлять, — пробурчал Грушило.

— Свидетели здесь не при чем, — возразил лейтенант. — Все основное действо происходило в столице. А у нас здесь — так, мышиная возня. Ну, поехали.

Вторые полстакана пошли легче. На этот раз от закуски никто не отказался. Фельдфебель дожевал и сообщил новость.

— А нам штыки новые привезли. И патроны к «шапсо».

— Это хорошо, — кивнул лейтенант, — засиделись мы на левом берегу, пора нанести визит нашим друзьям с правого берега, а то я слышал, что они в последнее время здорово обнаглели.

Глава 9

Посыльного от Новославского принесло в самый неподходящий момент — грязный и смертельно уставший Алекс только-только намерился отправиться в пансион, чтобы успеть к обеду, после чего планировал завалиться в кровать и наконец-то отоспаться. Трое суток охотничья команда сидела в плавнях, ожидая переправы крупной банды, но та так и не появилась. И вот едва появилась возможность отдохнуть и привести себя в порядок, как о нем вспомнило высокое начальство.

Алекс провел ладонью по жесткой трехдневной щетине и злобно зыркнул на мявшегося в ожидании ответа солдатика. Приди он буквально на пару минут позже, и лейтенанта он уже не застал. Впрочем, тогда бы он поперся за офицером в пансион и ему пришлось возвращаться обратно. Плюнув на все, Магу отправился в штаб, как был. Приводить себя в порядок не было ни сил, ни желания, а возможное взыскание казалось сущей мелочью, но щеткой по сапогам все-таки несколько раз провел.

Поймав на себе неприязненный взгляд адъютанта, оставшегося в приемной еще со времен Вернова, Алекс только усмехнулся.

— У себя?

Адъютант молча кивнул, и Алекс взялся за ручку двери. Полковник выслушал рапорт лейтенанта, затем поднялся из-за стола, подошел и остановился прямо перед Алексом. Скептически окинул его взглядом с ног до головы.

— Опять форму одежды нарушаете, лейтенант.

— Так точно, господин полковник!

Спорить было бесполезно, тем более, что нарушений, действительно, хватало.

— Я прекрасно понимаю, что вам, как начальнику охотничьей команды, сабля только мешает. Но в расположении части и в городе положенное вам по уставу холодное оружие извольте носить.

— Слушаюсь, господин полковник!

— И зачем вы всей команде серые мундиры приказали пошить, да еще и сукно за свой счет приобрели?

— Хорошая меткость горцев объясняется еще и тем, наши белые мундиры на фоне серых камней представляют собой отличную мишень.

— И не такие маркие, — заметил Новославский.

— Так точно, господин полковник!

— Но только когда идете на правый берег, в остальное время приказываю носить уставные мундиры. Впрочем, я вас сюда не за этим вызвал. Пока вы по плавням лазили, произошло чрезвычайное происшествие во втором батальоне. Командир третьей роты штаб-капитан Гримасов допился до зеленых чертей и начал в них палить из револьвера прямо в ротной канцелярии.

— Так ведь не первый раз с ним такое, господин полковник.

— Не первый, — согласился Новославский, — вот только в этот раз пуля стену пробила, а за стеной дневальный стоял.

— Серьезное ранение?

— Царапина. Но чаша моего терпения переполнилась и далее терпеть безобразия этого, с позволения сказать, офицера я не намерен. Вижу на вашем лице недоумение, какое отношение все это затрагивает вас? Поясню. Освобождается вакансия ротного командира, и я намерен предложить ее вам.

— Мне?! — ахнул Алекс.

Любой младший офицер за такое предложение должен ухватиться обеими руками. Должность командира роты была первой ступенькой большой карьеры, лестницы, ведущей к генеральским лампасам. Да и финансовые возможности открывались весьма широкие. Но должностей командиров рот в руоссийской армии было куда меньше, чем желающих их занять. И чем ближе к столице располагался полк, тем сильнее была конкуренция. Здесь же, в сто четырнадцатом пехотном полку кандидатов на освободившуюся должность было не так много, и выбирать приходилось наименьшее из возможных зол.

— Я могу отказаться, господин полковник?

— Можете, — усмехнулся полковник, — но нужна веская причина.

— Господин полковник, в полку есть много офицеров с гораздо большей выслугой, желающих получить это назначение.

— Желающих, лейтенант, и я вам много могу назвать, а вы мне достойных назовите.

Полковник откровенно иронизировал, но Алекс решил сразу не сдаваться.

— Капитан Заматаев, например.

— Действительно, достойный офицер. А вы учитываете, что у него в Текуле собственный дом, мать, жена и трое детей?

Второй батальон располагался в двадцати верстах от Текуля и вряд ли капитан согласится перебраться в Катериновку.