Лейтенант Рэймидж

— Нет. Правда, иногда мне кажется, что я припоминаю ваших родителей и вас — маленького мальчика, очень застенчивого, но в другой раз мне кажется, что ничего этого не было. А вы меня помните? — осторожно поинтересовалась она.

— Вас — нет. Я помню девчонку, которая из-за ее проказ больше походила на мальчишку.

— О да, могу себе представить. Матери ужасно хотелось сына, она воспитала меня так, словно я родилась мальчиком: я каталась на лошади не хуже своих кузенов, занималась стрельбой, фехтованием, и вообще чем только не занималась. И мне это нравилось.

— А сейчас?

— Сейчас другое дело. После смерти матери на меня легла ответственность за пять обширных имений и более чем тысячу человек — в одночасье я сделалась маркизой. Каждое утро мне приходится заниматься деловыми вопросами, и быть molto serio, а каждый вечер — политическими, и быть molto sociale. Больше никаких поездок на лошадях, разве что в карете с форейтором, никаких …

— Не говорите: «Никаких пистолетов»!

— Ну, это было первый раз за несколько лет. Я напугала вас?

— Да, правда, я больше всего боялся, что вы не знаете, как с ним обращаться. А почему владения перешли вам, а не кому-нибудь из кузенов?

— Есть некий древний закон или указ: если нет наследника по мужской линии, наследование производится по линии женской, до тех пор, пока не появится наследник. Если я выйду замуж…

Рэймидж коснулся ее рукой, прося замолчать: кто-то из моряков указывал на что-то справа по борту. Повернувшись, Рэймидж заметил на фоне моря несколько расплывчатых темных пятен. Они были слишком большими и двигались слишком размеренно, чтобы спутать их с дельфинами — этими любителями поиграть и попрыгать, словно дети, которых впередсмотрящие часто принимают за небольшие суда. Но не исключено, что это рыбаки, возвращающиеся в порт после дневного промысла.

— Пять шлюпок, сэр, — прошептал Джексон. — Битком набиты людьми и весла обмотаны. Думаю, это они, сэр!

— Ребята, готовьсь! Мы пересечем их курс: спокойно… А теперь весла на воду, дружно…

Наступил самый ответственный момент: нужно привлечь внимание людей на шлюпках, не подняв тревоги на берегу. Краткий оклик, относящийся к типично английским выражениям — вот что нужно, решил Рэймидж.

Сколько еще до них? Ярдов пятьдесят, а до пляжа как минимум пятьсот. Лейтенант встал и сложил руки рупором, чтобы звук не растекался.

Эге-гей! Придержите-ка лошадей на минутку!

Шлюпки продолжали двигаться с той же скоростью. А вдруг это патрульные шлюпки с французских кораблей, направленные охранять гавань и полные французских солдат? Окликнуть их еще раз? Но залп из сотни мушкетов, если не брать в расчет шлюпочные орудия, да на таком расстоянии…

— Эгей, там! — повторил Рэймидж, — мы — спасшиеся с британского корабля. Эгей, вы знаете флаг «восемь-восемь»?

Это был кодовый номер «Сибиллы». При необходимости обозначить себя фрегат поднимал флаги с этим номером, и любой, у кого есть сигнальная книга, мог найти его название в списке.

— Назовите свой корабль! — потребовал голос с первой шлюпки.

— «Сибилла».

— Сушите весла, ребята, и только попробуйте выкинуть какой-нибудь трюк.

Рэймидж смотрел, как шлюпки повернулись и разошлись веером: старший офицер явно дал приказ зайти с разных направлений, чтобы избежать ловушки.

— Делай, что велят, Джексон, — приказал лейтенант, — и не молчи!

— Стойте, дети мои, — воскликнул американец, — Сушите весла. Весла в шлюпку. Да пошевеливайтесь, а то адмирал оставит вас без грога.

Рэймидж усмехнулся: Джексон говорил с акцентом настоящего кокни, так что ни один английский морской офицер не догадается о подлоге.

Через несколько минут к их борту подошла одна из шлюпок. Гребцы затабанили, тормозя, а офицер скомандовал морским пехотинцам приготовить мушкеты.

— Пусть встанет тот, кто нас окликнул.

Рэймидж поднялся.

— Лейтенант Николас Рэймидж, бывший с «Сибиллы», вернее, с бывшей «Сибиллы».

— Бог мой, Ник, что ты тут делаешь, черт побери? — воскликнул голос.

— Кто это?

— Джек Доулиш!

Совпадения — настолько частая вещь во флоте, что на них не стоит обращать чрезмерного внимания, но вместе с Доулишем они два года прослужили мичманами на «Сьюпербе». Именно Доулиш, да еще тот парень, Хорнблоуэр, постарались научить его сферической тригонометрии.

Он перешел в шлюпку к Доулишу, и, пробираясь от банки к банке, достиг кормы, где и пожал протянутую ему другом руку.

— Какого черта ты здесь делаешь, Ник? Тебе, однако, повезло, что у нас тут подвернулась работенка!

— «Сибилла» затонула, я остался старшим из оставшихся в живых офицеров. У меня в шлюпке находятся важные персоны — одна из них тяжело ранена и нуждается в помощи врача. Где ваш корабль?

— В полутора милях строго на север от этого мыса, — Доулиш махнул рукой в сторону Пунта-Ливидония. Другими словами, в миле от нас. Фрегат его Величества «Лайвли», под командованием доблестного лорда Пробуса, направлен коммодором Нельсоном захватить или уничтожить любые суда, способные доставить грязную солдатню Бонапарта нарушить мирный покой Корсики, — отрапортовал Доулиш с шутливой помпезностью.