Лекарь безумной королевы + Бонус (СИ)

Когда у тебя ничего не было кроме тебя самого, кому из этих девиц ты был нужен? Кто одарил тебя хоть единой улыбкой, вниманием или взглядом? Ни одна из них даже не замечала тебя. Вот их истинное отношение. Ты всегда был и будешь для них пустым местом, и только твое богатство и титул заинтересовали их. Ведь по сути ты все тот же бастард. Незаконный сын служанки, пусть даже и признанный теперь отцом. Но ты уже никогда не будешь уверен, что любят именно тебя, а не твои сокровища.

А когда жена пожелает избавиться от постылого мужа, ты вынужден будешь, как твой отец, всю оставшуюся жизнь любой кусок, который пожелаешь проглотить, передавать пробовальщику. Будешь держать у спальни жутких цепных псов, пока сам не превратишься в чудовище.

Единственная, кому нужен был именно ты, теперь далеко.

Он закрыл глаза и с горечью вспомнил:

"Наверно вы думаете, что я прочесть не умею?!"

"А даже если и так? Вы не стали бы для меня при этом хуже".

Это ли не признание в любви? Для женщины ее уровня, с ее образованием и интеллектом это означало: "Я люблю тебя любого, просто потому что люблю".

Все эти девицы в подмётки ей не годятся, а будут за твоей спиной кривить нос и смеяться, обсуждая, как наставляют тебе рога.

Он вцепился руками в перила, понимая, что этот титул и деньги на самом деле его наказание. Теперь он никогда не узнает, действительно ли его любят.

А зачем знать, любят ли тебя те, кто тебе безразличен?

Ну, признайся же, Эмиль, что сегодня, рассматривая всех этих девиц, ты искал глазами ту, которая к тебе никогда не вернётся. Единственная, кто тебе нужен, единственная, кого ты действительно хочешь, единственная, кого ты никогда теперь не получишь.

Он смотрел в парк, и от этой белизны начала кружиться голова. Эмиль снова закрыл глаза и глубоко вдохнул морозный воздух.

То, что упущено, никогда не вернётся...

Глава 57. Прошлое возвращается

Белое небо, насквозь пропитанное снегом, осыпалось на парк, на крыши и окна замка, залетало даже на балкон галереи.

Эмиль открыл глаза, огляделся и понял, что он сейчас стоит на том самом месте, где когда-то Вайолет вернула его к жизни, выхватив из снежного бурана. А потом он вернул долг, когда она пыталась в метель забраться на балюстраду. Это было особенное для них обоих место. Здесь почему-то всегда соприкасались их души.

Раньше он часто приходил сюда. Сколько часов он провел здесь, думая о ней. Прекрасное было время! Он -- капитан стражи, до которого никому нет дела. Стоит на посту. А потом слышится лёгкий звук шагов, едва уловимый шелест платья и шепот: «Капитан Рендал...»

Знакомый голос в его голове прозвучал до того ясно и четко, что Эмиль невольно вздрогнул. Зачем-то обернулся и застыл, пораженный.

В нескольких шагах от него, облаченная в меховой черный плащ, стояла леди Вайолет. Волосы ее были убраны в незнакомую ему прическу со множеством плетений, на роскошном воротнике из чернобурки поблескивали снежинки. Ей шла ее бледность, оттененная черными мехами.

Она была все та же… и не та.

Эмиль невольно отметил, что она изменилась. Словно повзрослела. Стала настоящей леди с надменным взглядом, из которого исчезла теплота. Ее голубые глаза перестали искриться лукавством и теперь больше напоминали холодные синие льдинки. Те же алые губы, только без искренней радостной улыбки. Изогнуты в легкой усмешке, очень похожей на ту, которую он успел подметить у ее отца.

-- Прекрасное утро, ваша светлость, -- и графиня едва заметно склонила голову, почтительно опуская глаза.

Он машинально ответил таким же поклоном.

Ухо неприятно резанул холодный тон и официальное обращение.

Как она могла добраться до Мунстоуна, если несколько дней подряд валил снег, засыпая все дороги и тропки?! Ни пешком, ни верхом, ни тем более на санях теперь не проехать.

И внезапно герцог понял, что ему безразлично, как она добралась. Пусть даже и с помощью колдовства. Неважно. Лишь бы снова увидеть в ее глазах преданность и теплоту. Он так соскучился, что сейчас принял бы ее любую: вернувшуюся от любовников-принцев, колдунью, оборачивающуюся кошкой, чтобы носиться по заснеженным просторам, и даже убийцу, растерзавшую его отца в глубине дикого леса.

-- Рад видеть вас, графиня. Что привело вас в Мунстоун? – он старался говорить ровным голосом, но получалось не очень.

-- Соскучилась по дорогому для меня человеку, -- графиня приподняла бровь точь-в-точь как канцлер, -- по отцу.

Эмиль опустил глаза. Другого ответа он и не ожидал. Безумием было бы предполагать, что она будет с ним прежней. Все изменилось: он, она, обстоятельства. Прошлого не вернуть. В ее тоне и взгляде только холод.

Теперь, насмотревшись на разношерстных девиц, он вдруг понял, что в каждой из них он пытался отыскать ее. Уловить что-то отдаленно похожее. Искал и не находил. И никогда ни в ком не найдет. Потому что она – особенная, ни на кого не похожая, единственная в его сердце. Но теперь, когда он имеет право ее добиваться, ей он уже не нужен.

И так горько стало от этого осознания.

-- Разрешите вас поздравить, ваша светлость, -- графиня прервала молчание.