Лекарь (СИ)

В лаборатории что-то глухо шваркнулось на пол, и в ту же секунду дверь распахнулась, выпуская на волю маленького тщедушного типа, едва доросшего внушительному Мартыну до плеча. Следом за ним в коридоре показался красный и потный Мартын, делающий последнюю попытку убедить грозного начальника в прогрессивности затеи. Тот, даже не обернувшись, решительно зашагал к лестнице, бросив на меня мимолетный, но очень угрожающий взгляд.

«Твои услуги больше не требуются, Прохор, — пробормотал потерянно мой приятель, неотрывно глядя вслед удаляющейся фигуре, — впрочем, мои тоже. Заказчик недоволен и разозлен.»

«Кто он такой?» — с усмешкой поинтересовался я, так и не увидев в человечке грозного противника.

«Это человек Свиридова, — махнув рукой на конфидициальность пробурчал Мартын, — его правая рука. И часть головы. Весьма могущественный и значимый бизнесмен и много кто еще. Он весьма далек от науки, однако от одного его слова зависит судьба не только этого проекта, но и любая другая судьба. Поверь мне, Прохор, он много чего умеет и может. Однажды он…»

Мартын снова замолчал, наверно подыскивая слова, наиболее точно передающие значимость неведомого сморчка. Слов не было, и Мартын решил перевести тему.

«Поехали, Прохор, — предложил он, — может быть, я еще успею.»

Мы выбрались на поверхность и бодро втиснулись в разваливающуюся Мартыновскую иномарку. Куда приятель решил отвезти меня в этот раз, я решил не уточнять, предвкушая сюрпризы. Машина резво неслась по проспектам и улочкам, Мартын хранил молчание, а я жалел о том, что нынешние условия не позволяли мне рассказать Женьке о моих изменившихся планах. Просто на всякий случай. Мы успешно миновали жилые кварталы и выкатились на трассу. Когда мимо пронеслись покосившиеся сараи и железные крыши крохотных домишек, я наконец-то догадался, что Мартын везет меня в знакомое поселение, где отдыхает от праведных трудов его благоверная. Остановив иномарку у одного из домов, Мартын попросил меня ждать его в машине, а сам резво взлетел на высокое крыльцо. На пару минут он скрылся в сумраке низкого коридора, и тут же появился снова, растерянно озираясь по сторонам. Такое выражение я уже наблюдал сегодня утром, когда Мартын Мартынович выслушивал гневные тирады правой руки Свиридова.

«Что случилось?» — поинтересовался я, когда Мартын рухнул на сиденье и уставился в лобовуху. Весь его вид говорил мне о полном отрешении от всего мирского и сущего, и немного настораживал.

«Негодяй… — неожиданно зло прошептал он, — сволочь… Прохор, садись за руль, иначе я просто разобью машину вдребезги»

Я послушно пересел на водительское кресло, все еще не решаясь уточнять детали. Мартын рассказал мне все сам, когда мы выехали на трассу, ведущую в город. Как выяснилось, его Ксюша не столько нуждалась в отдыхе, сколько испытывала острую необходимость на время исчезнуть с радаров. Всему причиной было ее мгновенное преображение из миловидной женщины в дикую тварь. Сейчас, когда массовая истерия пошла на убыль, власти издали указ о полной и принудительной изоляции тех, кто имел неосторожность принять облик диких. Сейчас повторные случаи обращения фиксировались нечасто, за последний месяц их было зарегистрированно всего пару сотен раз, и ученый мир решил перестраховаться, а заодно еще раз изучить возможные побочные эффекты повторных обращений. Мартын, будучи врачом, прекрасно понимал, что подобная изоляция ничто иное как симбиоз обычной тюрьмы и псих лечебницы и отчаянно не желал для Ксении такой участи. Он спрятал супругу в провинции, тем более, что она сохранила за собой способность логически мыслить и контролировать свое поведение. Невнятный тип, на которого работал в то время несчастный Мартын, прознал о подпольных гешефтах и пригрозил Мартыну разоблачением. Тогда, насмерть перепугавшийся доктор рассказал ему о засекреченной Свиридовской разработке, о которой узнал случайно и которую хранил в строжайшей тайне. Тип, воодушевившись перспективами, принялся строить планы мирового господства не без участия Мартына и хитрой установки. О которой ему тоже поведал все тот же Мартын. Тип вложился в проект и ждал результатов, но случилось то, что случилось, и теперь несчастная Ксения во власти беспринципного жадного стяжателя. Мартын едва сдерживал рвавшиеся наружу эмоции, проявляющиеся то в гневных непарламентских выражениях, то в бессильных слезах. Я терпеливо выслушал приятеля, и внезапно почувствовал, как по моим венам промелькнул знакомый огненный поток. Он исчез так же неожиданно, как и появился, оставив во мне странное чувство.

«Мы подумаем, что можно сделать, Мартын», — обнадеживающе пробормотал я, ощущая за собой знакомое чувство вины.

Глава 40.