Лекарь (СИ)

Внезапная злость захватила сознание, и я резко выпрямился, готовый немедленно растерзать милую помощницу на части. Потом меня скрутило, выворачивая конечности и украшая состояние нарастающей паникой, и я со стоном повалился на траву, пытаясь унять боль. Всякие мысли исчезли с горизонта, оставив мне одну, но очень навязчивую. Мне необходимо было на ком-нибудь выместить злую обиду за те неудобства, что доставляло мне мое собственное тело. Выверты организма нисколько не пугали меня, напрягая только тем, что беспорядочные рваные движения были мне неподвластны. Мной управляла некая могущественная сила, подчиняя своим желаниям. Наконец, выкрутив мои конечности самым немыслимым образом, неведомая сила опрокинула меня на землю и заставила отползти под кривую корягу. Там я провалялся до рассвета, прислушиваясь к новым ощущениям. Меня переполняла злая ненависть, требующая немедленного выхода, и которой я не смел сопротивляться. С наступлением нового дня я выполз на запущенный пляж, заросший густой сорной травой и с наслаждением потянулся, приготовившись к марш броску, о конечной цели которого имел лишь смутное представление. Рванувшись к набережной, я ощутил некую скованность движений, причину которой увидел в странных тряпках, бывших некогда моей непрезентабельной одеждой. Без сожаления я разорвал мешающие путы, в бешенстве раскидав их по гранитным ступенькам и почувствовав свободу, понесся наверх. В моих ушах свистел ветер, а в голове толкалась идея отомстить. Кому и за что я собрался мстить, было за гранью моего понимания, мысль была неоформленная и сырая, но весьма настойчивая. К счастью для горожан и других живых существ, мой путь лежал по очень запущенной, и от этого совершенно пустынной части городского парка, разбитого недалеко от реки. Когда меня вынесло на довольно оживленную площадь, я в замешательстве остановился, явно не понимая, что мне делать дальше. Часть моего воспаленного сознания вопила мне о неминуемой расправе над перепуганными моим появлением жалкими существами, замотанными в нелепые тряпки. А то, что оставалось от моего человеческого рассудка, медленно растворялось и робко напоминало о милосердии и сострадании. Я метнулся в сторону замерших горожан, но тут же был остановлен стремительно разрастающейся острой болью, вспыхнувшей во мне. Я в замешательстве оглядел свое преображенное тело и с неудовольствием заметил расплывающееся красное и липкое пятно, внезапно появившееся на моей коже. Пятно очень скоро перестало казаться липким, а обжигающая боль постепенно растворялась в бессильной ярости, требующей отмщения. Отголоски растворяющихся знаний подсказали мне об опасности и необходимости держаться подальше от мстительных людишек, готовых в любую минуту навредить мне. Я принял решение впредь не навязывать так настойчиво свое общество и отныне старался держаться в тени. Идея отмщения не покинула меня, превратившись в ожидание более подходящего момента. Когда первая эйфория от внезапно обретенной свободы покинула меня, я почувствовал голод. Сейчас он мало напоминал ту скучную необходимость поддержания сил в мою бытность жалким существом, таскающим на себе неудобные лоскуты. Сейчас это было всепоглощающее желание почувствовать вкус настоящего живого мяса, и я не находил сил сопротивляться этому желанию.

Я еще не привык к тому, что вытворял теперь мой организм, и поэтому находился в растерянности от его пугающих требований.

До самых сумерек я метался по улицам пустого города, прячась от редких прохожих и все еще боясь идти на поводу своей новой сущности. Несколько раз я наталкивался на испуганных мелких существ, пытающихся проявить ко мне неоправданную агрессию. Я никому из них еще не успел причинить зла, все мои мстительные ходы оставались всего лишь планами, однако одно только мое появление почему-то рождало в каждом из них желание навредить мне. Устав отбиваться от их настойчивого внимания, я решил покинуть пределы негостеприимного города. Моя озлобленность странным образом трансформировалась в небывалую энергию и позволила мне без усилий преодолеть довольно длительное расстояние. Я несся по полю, вдоль широкой асфальтированной трассы, видя перед собой единственную цель, спрятаться и исчезнуть.