Лекарь-воин, или одна душа, два тела (СИ)

Десятилетний Сидор помогал деду бортничать. Залез в лесу на дерево, проверять очередную борть, и неудачно свалился, повредил ступню правой ноги. Пару дней полежал Сидор дома. Нога сильно распухла, ходить самостоятельно он не мог, но родитель надеялся, что вскоре все пройдет. Благо, жена кузнеца — баба с головой, прибежала к нам лечебницу, и со слезами просила навестить ее сына. Я, увидев ногу Сидора первый раз, грешным делом, подумал, что ступню доведется отнимать, очень ужасно она выглядела, как бы гангрена не приключилась. Все обошлось. Ступню я вправил, а потом, следуя указаниям Клавдии Ермолаевны, разными примочками снял воспаление. Спустя три недели сын кузнеца ходил нормально, правда, пока еще с тугой повязкой на ноге, на первое время — до полного выздоровления. Пришлось также научить Сидора накладывать повязку самостоятельно. А после — пусть бегает на здоровье.

Темп движения мною был выбран средний, зачем насиловать свой организм. Какое-то время бежал трусцой, затем пару часов шел, и снова бежал. Да, я тренирован, да, молод и полон сил, но и дорога у меня длинная, проходящая по безлюдным местам среди лесов. Я не слышал, чтобы разбойники здесь появлялись, но и зверья лесного достаточно будет. Кстати, мой знакомец, волк Акела, до сих пор жив, так и остался жить вблизи избы Клавдии Ермолаевны, не прибился ни к одной из стай. Выпущенные мной на свободу волчата ушли, и долгое время о себе не напоминали. А позапрошлой зимой, особенно холодной и снежной, в гости к Клавдии Ермолаевне пожаловала огромная стая волков, и, как полагает наставница, вожаком стаи был знакомый нам волчонок, ставший матерым волком. Клавдия Ермолаевна дала возможность стае разместиться в сарае, только Акела имел привилегию в морозные ночи спать в сенях. Стая Акелу не трогала, вела себя так, как будто старого волка нет поблизости. И хорошо. Ведь он проявил необычайную для волка храбрость, обратился за помощью к человеку, отдал своих новорожденных волчат в мои руки для спасения их от голодной смерти — молоко-то их погибшей матери на коровье могли заменить только люди, чем они и были спасены. Заслужил Акела уважение и спокойную старость.

За первый день я преодолел около тридцати верст — не так, чтобы много, но порядочно. Ушел с дороги в дремучий лес, и чисто случайно набрел на небольшую тихую полянку, средь векового замшелого бурелома, в небольшой такой впадинке, куда не долетало птичье пение — только журчал ручей. Отлично, будет, где обмыть с тела грязь и пот, а также набрать воды для вечернего чая, да и кашки неплохо было бы сварить — проголодался-то я нешуточно после такого марш-броска. Хорошо, что на этой полянке не останавливаются путники, а то можно случайно вляпаться в остатки жизнедеятельности человека.

Развел небольшой костерок, заварил себе травы с шиповником, полезный отвар получился, и организм очищает, и витаминами насыщает — перелил его в кружку. Просто жевать кусок сушеного мяса с хлебом не захотел, сварил себе негустую пшеничную кашу, и мясо хорошо разварилось, стало мягким. Куда торопиться? В пути хорошая еда, не сухомятка, приобретает особое значение. Хлеб не успел зачерстветь, еще вкусно пахнет дымком, и просто тает во рту. Вот спустя несколько дней, грызть его станет труднее и тогда я поберегу зубы — что-то здесь нигде стоматологов не видно, даже знакомый кардиохирург не поможет! Закончив ужинать, стал выбирать место для ночлега. Забираться на шершавую просмоленную сосну мне не хотелось — вымажусь, потом замучаюсь одежду отстирывать, скипидару-то какого-нибудь я с собой не захватил, и так мешок за плечами внушительных размеров. Спать в лесу на земле, где бродят дикие клыкастые звери, вышедшие поискать себе кого-то на поздний ужин, не обезопасив себя, тоже верх безрассудства. Пришлось почти до темна ладить простенькие рогатки и таскать сушняк для костра, чтобы он горел всю ночь. Нарубил саблей приличный ворох сосновых веток, заодно приучая свою руку к ее эфесу, устроил себе уютное ложе, бросив поверх них одеяло. Подложив под голову ранец вместо пуховой подушки, уснул в момент, одурманенный хвойным запахом.